Перед историческим рубежом. Политическая хроника

Чтобы выяснить себе этот вопрос, возьмем, в виде примера, расходы «по тюремной части». Всего предполагается израсходовать в 1913 г. на тюрьмы 37 миллионов рублей. Из этой суммы только 5 миллионов принадлежат к «забронированному» бюджету. Насчет остальных 32 миллионов Дума может «свободно» голосовать, – как найдет нужным. Значит, мы имеем перед собою очень благоприятное для Думы положение. Допустим на минуту невероятное: именно, что 4 Дума большинством голосов отвергнет «тюремный» кредит в 32 миллиона. Значит ли это, что министр юстиции останется без тюремщиков? – Нисколько! Голосованием Думы дело не кончается, а только начинается. Государственный Совет, ведь, пользуется такими же бюджетными правами, как и Дума. И уж не может быть никакого сомнения в том, что кого-кого – а тюремщиков Г. Совет в обиду не даст: тайные советники будут голосовать за 32 миллиона обеими руками. Получается конфликт (столкновение) между Думой и Советом. Создается согласительная комиссия из членов Думы и Совета. Если допустить, что и в комиссии думцы не пойдут на попятный (что тайные советники не уступят, об этом и говорить нечего: не таковские!), – тогда придется вернуться к бюджету прошлого года. На тюрьмы было в 1912 г. ассигновано почти 34 миллиона, – на 3 1/2 миллиона меньше, чем в нынешнем году. Вот этих-то добавочных 3 1/2 миллионов (из всего «свободного» кредита в 34 милл.!) тюремное ведомство только и может лишиться – в случае упорства Думы; остальные 28 1/2 милл. вполне обеспечены за ним дружественным голосованием Гос. Совета. Так обстоит дело с «небронированными», т.-е. будто бы «свободными» кредитами!

Если бы 4 Дума начала проваливать все «свободные» кредиты, идущие на усиление военного, полицейского и бюрократического аппарата (а это никогда не может случиться), – то даже и в этом невероятном случае бюрократия, при обеспеченной поддержке Совета, рискует «потерять» не более 200 – 300 милл., то есть значительно меньше 10 проц. всего бюджета.

Теперь мы имеем пред собою полную картину бюджетных «прав» Думы в области государственных расходов:

1) Расходы на 430 миллионов, которые совершенно не подлежат сокращению и вообще наглухо заколочены от всякого вмешательства со стороны Думы.

2) Расходы на 620 миллионов, которые на деле не могут быть сокращены ни на грош, хотя Думе и предоставлено право делать бесплодные попытки к изменению этих расходных статей.

3) Расходы на 2.158 миллионов, которые считаются «свободными», но которые фактически могут быть сокращены Думой, примерно лишь на 1/10 часть; нужно, однако, прибавить, что у бюрократии всегда остается возможность возместить себе даже и этот «убыток» разными «чрезвычайными» путями.

Другими словами: созданные бюрократией бюджетные законы предоставляют Думе ходить вокруг да около государственных расходов со своими благопожеланиями; в лучшем случае Дума может там или здесь подстричь слишком нескромно торчащий наружу хвостик.

Но действительное заведование государственными средствами по-прежнему остается в руках правящей бюрократии.

III. Кто устанавливает налоги?

В деле расходования государственных средств бюрократия остается почти неограниченной хозяйкой. Но чтобы расходовать средства, нужно иметь их в кассе. Государство собирает свои средства путем налогов, пошлин, прибыли с казенных предприятий и пр. и пр. Для народных масс, разумеется, совсем не безразлично, с кого и как собираются доходы, то есть на какие группы населения ложится наш трехмиллиардный бюджет своей главной тяжестью. А это, в свою очередь, зависит от того, кто устанавливает налоги.

В странах демократических роспись доходов, как и роспись расходов, зависит всецело от парламента. Налоги, пошлины и пр. голосуются на один год, и ответственное перед парламентом правительство ежегодно должно испрашивать согласие народного представительства на дальнейшее взимание налогов. Но у нас, «слава богу, нет парламента», как заявил в третьей Думе г. Коковцев, и потому порядок у нас прямо противоположный. Налоги, однажды установленные, сохраняют свое действие непрерывно сами по себе, из года в год. Своими голосованиями Дума бессильна оказать сколько-нибудь серьезное влияние на доходную роспись. Чтобы отменить или хоть изменить какую-нибудь доходную статью, Дума должна предварительно добиться отмены или изменения того «закона», «повеления» или «положения», которыми эта доходная статья создана. А достигнуть этого можно лишь при согласии Государственного Совета и короны. Но совершенно ясно, что бюрократия, установившая, по своему усмотрению, всю нашу фискальную (государственно-финансовую) систему до появления Думы, отвергнет всякую реформу фиска, которая будет хоть слегка задевать ее интересы или интересы близких ей привилегированных групп.