Перед изгнанием. 1887-1919

Однажды я прогуливался по набережной, любуясь заливом и Везувием, когда нищий взял меня за руку и, показывая пальцем на вулкан, сказал заговорщицким голосом: «Везувий». Не сомневаясь, что это признание заслуживает вознаграждения, он попросил милостыню. Это было неплохо рассчитано, поскольку я его щедро наградил не за указание, но за развлечение, доставленное мне его нахальством.

Из Неаполя мы отправились на Сицилию посетить Палермо, Таормино и Катанью. Жара продолжалась. Этна курилась в своем снежном воротнике. Желая подышать более свежим воздухом, я предложил подняться на нее. Дон Адриано выказал мало энтузиазма, но я настаивал, и мы отправились, усевшись на ослов и в сопровождении гидов. Подъем был очень длинным; когда мы достигли кратера, мой профессор умирал от усталости. Мы решили немного пройтись, чтобы полюбоваться великолепным видом, и тут нам показалось, что почва все больше разогревается под ногами, в то время как пары вырываются отовсюду. В панике мы вскочили на ослов и стали спускаться. Гиды, которых наш испуг явно развлек, стали нас уговаривать, утверждая, что это обычное явление, которого нечего бояться. Ночь мы провели в убежище, где холод мешал нам спать. На следующий день мы обнаружили, что жара долины более терпима, чем горный холод, и решили возвращаться в Катанью без промедления. Случай, который мог оказаться трагическим, ознаменовал наше возвращение. Огибая кратер, осел профессора поскользнулся, его седок упал и покатился к пропасти. По счастью, он схватился за камень и держался, пока не подбежали проводники. Они подняли его, более мертвого, чем живого.

Перед возвращением в Россию мы провели несколько дней в Риме. Я бесконечно жалею, что не использовал такое путешествие лучше. Венеция и Флоренция произвели на меня сильное впечатление, но я был еще слишком молод, чтобы оценить их красоту, и воспоминания, вынесенные мною из этого путешествия по Италии, не содержат ничего, как было видно, особенно художественного!

Глава VI

Св. Серафим[72]. – Японская война. – Черногорки. – Ревельская встреча

В 1903 году царь Николай II, окруженный всей императорской семьей, лично возглавил церемонию канонизации блаженного Серафима, умершего со святым благоуханием в Саровском монастыре, лет за семьдесят до того!.

Хотя история Св. Серафима не связана непосредственно с историей моей и моей семьи, я считаю нужным рассказать ее здесь, поскольку она баюкала меня в детстве. Канонизация этого знаменитого монаха наделала много шума в России, когда мне шел примерно шестнадцатый год.

Отец Серафим родился в 1759 году в Курске, в семье торговца по фамилии Мошнин. Его родители были людьми честными и набожными. Он сам с детства выказывал признаки большой набожности и часами молился перед иконами.

Однажды они с матерью поднялись на строящуюся колокольню, он поскользнулся и упал с высоты более пятидесяти метров на мостовую. Мать, обезумев, торопливо спустилась, думая найти ребенка мертвым. Каково же было ее изумление и радость, когда она увидела его стоящим, и, казалось, ему не причинилось ни малейшего вреда. Шум об этом разнесся по городу, и дом Мошниных был полон людьми, хотевшими увидеть чудесного ребенка. Впоследствии он много раз был под угрозой смерти, и каждый раз чудесно спасался.

В восемнадцать лет он ушел в Саровский монастырь, но в зрелом возрасте монастырская жизнь показалась ему слишком изнеженной, и он удалился в лесной скит. Там он прожил пятнадцать лет в посте и молитве. Окрестные жители часто приносили ему пищу, которую он раздавал птицам и диким зверям, с которыми жил как с родными. Настоятельница соседнего монастыря, придя однажды его повидать, испугалась, увидав огромного медведя, спавшего у его дверей. Отец Серафим уверял ее, что медведь не сделает ей зла, поскольку это его друг и приносит ему каждый день лесной мед. Чтобы ее убедить, он послал медведя поискать меду; животное повиновалось и вернулось немного времени спустя, неся в лапах соты с медом, который Серафим отдал изумленной монахине.

Говорили, что он провел 101 день и 101 ночь, стоя на камне с поднятыми к небу руками, повторяя молитву: «Господи, сжалься над нами, бедными грешниками!