Перед изгнанием. 1887-1919

Открытие Думы состоялось 27 апреля 1906 года. Каждый с беспокойством ожидал его, поскольку все понимали, что это важное решение было обоюдоострым оружием, которое могло быть одинаково как вредно, так и полезно для интересов России.

В назначенный час императорская фамилия появилась, в большом параде, в Георгиевском зале Зимнего дворца. В первый раз зал этого дворца видел такое разношерстное собрание, некоторые члены которого имели довольно неряшливый вид. После пения «Тебе, Господи! царь произнес свою вступительную речь. Это первое собрание произвело тяжелое впечатление на большинство присутствующих, что предвещало дурное будущее. Если бы все депутаты были истинно русскими, воодушевленными патриотическим чувством, Дума могла бы сослужить великую службу правительству, но беспокойные и вредные элементы – среди которых много евреев – замешавшиеся туда, сделали из нее очаг революции. Политическая атмосфера сгущалась; Дума периодически распускалась, а покушения умножались.

Новые осложнения возникли, когда Гучков, депутат от кадетской партии, произнес подстрекательскую речь против правительства и великих князей. Он считал недопустимым, чтобы важнейшие посты в государстве, подразумевавшие самую большую ответственность, были доверены членам императорской семьи. Их неприкосновенность позволяет, говорил он, их любовницам и протеже безнаказанно пускаться в самые подозрительные комбинации.

Две дочери короля Черногории, великие княгини Милица и Анастасия Николаевны играли при дворе решающую роль[76]. Первая была замужем за великим князем Петром Николаевичем[77]; вторая, сначала бывшая в браке с принцем Лейхтенбергским[78], второй раз вышла за великого князя Николая Николаевича[79]. В городе этих двух принцесс звали «Черная угроза»[80]. Очень занятые оккультизмом, они окружили себя подозрительными ясновидящими и пророками. Это благодаря им французский шарлатан Филипп[81], а позднее Распутин получили доступ к императорскому двору. Их дворцы были центрами теневых сил, которые так трагически околдовали наших несчастных государя и императрицу и ввергли страну в пропасть.

Мой отец, прогуливаясь однажды в Крыму по берегу моря, встретил великую княгиню Милицу в карете в обществе неизвестного. Отец поклонился, но она ему не ответила. Имев несколько дней спустя случай с ней говорить, он спросил ее о причине такого невнимания. «Вы не могли меня видеть, – ответила великая княгиня, – поскольку я была с доктором Филиппом, а когда у него на голове шляпа, он невидим, как и все, кто его сопровождает».

Одна из сестер великой княгини рассказывала мне, что, будучи ребенком, она видела, спрятавшись за занавес, прибытие Филиппа и говорила о своем изумлении, когда все присутствовавшие опустились перед ним на колени и целовали ему руку.

В Библии, в гл. 20 книги Левит написано: «И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лице Мое на ту душу и истреблю ее из народа ее». (Лев. 20,6)

Две великие княгини слишком поздно заметили свою неосторожность, и уже были напрасны их старания открыть глаза Их Величествам.

Летом 1906 года в Петербурге узнали, что премьер-министр Столыпин подвергся покушению в своем летнем доме. Зная, что наша мать должна была в тот день нанести визит премьер-министру, мы ужасно беспокоились до самого ее возвращения. Она нам сказала, что покушение состоялось спустя несколько минут после ее отъезда. Она только что поднялась в карету, когда услыхала взрыв. Сам Столыпин не был задет, но бомба серьезно ранила одну из его дочерей.

Несколько позже прошел слух о другом покушении, предпринятом против императорской семьи, совершавшей, как и всякую осень, плавание по финским фьордам на яхте «Штандарт».

В точности так и неизвестно, что там произошло. Одни говорили, что яхта столкнулась с миной, поставленной революционерами; другие, что налетела на камень и что только ее тихий ход предотвратил катастрофу. Что бы там ни было, Их Величества вернулись здоровыми и невредимыми на борт «Полярной звезды», которую вдовствующая императрица послала за ними.

В то же лето ожидали визита английского короля Эдуарда VII и королевы Александры[82], которые должны были встретиться с императором и императрицей в Ревеле[83]. Когда английские монархи прибыли в Ревель, на борту «Виктории и Альберта» выяснилось, что король Эдуард забыл заранее примерить русский мундир, в котором должен был встречаться с царем, а теперь только обнаружил, что не может его застегнуть. Поспешно вызванный портной объявил, что не сумеет тотчас исправить положение, и королю пришлось отправляться завтракать на борт «Полярной звезды» полузадушенным и в самом дурном настроении.