Перед падением

Эмме было тяжело возвращаться в крохотную квартирку в Уэст-Виллидж, которую она снимала вместе с двумя девушками, по другой причине. В один прекрасный день она вдруг поняла, что, путешествуя по миру в течение нескольких недель подряд, она не оставляла никакого следа в жизни других людей, была всего лишь актрисой на сцене, исполняющей определенную роль. Неделями беспрерывно обслуживая богатых пассажиров в разных частях света, она постепенно привыкала к тому, что в этом и будет состоять ее жизнь на много лет вперед. Эмма стала все чаще чувствовать себя одинокой. Чем-то вроде экспоната в музее: смотреть можно, трогать руками нельзя.

В пятницу, 24 августа, она вылетела из Франкфурта в Лондон на самолете «Лир 60 Экс-Эр». Вместе с ней на борту была еще одна стюардесса — Челси Норквист, блондинка родом из Финляндии. Пассажирами оказались члены руководства немецкой нефтяной компании, одетые с иголочки и безукоризненно вежливые. Самолет приземлился в шесть часов вечера по Гринвичу в аэропорту Фарнборо, что позволило избежать бюрократической волокиты, характерной для Хитроу и Гатвика. Пассажиры, все как один державшие у уха мобильные телефоны, спустились по трапу к лимузину, который дожидался их на летном поле. Рядом с лимузином припарковался черный паркетник — на нем членов экипажа должны были отвезти в город. В Лондоне авиакомпания снимала апартаменты в Южном Кенсингтоне, от которых было рукой подать до Гайд-парка. До этого Эмма останавливалась в них добрую дюжину раз. Она знала, какую именно кровать займет и в какие из местных баров и ресторанов можно будет сходить в одиночку, чтобы, заказав бокал вина и кофе, посидеть с книжкой и немного расслабиться.

Командиру экипажа франкфуртского рейса Стэнфорду Смиту, в прошлом лейтенанту британских ВВС, было чуть за пятьдесят. Второй пилот, жизнерадостный тридцатишестилетний француз или бельгиец по имени Мишель Гастон, прикуривал одну сигарету от другой и ненавязчиво волочился за всеми девушками подряд, что в этом смысле делало его вполне безобидным. Среди персонала «Галл-Уинг» он пользовался репутацией человека, к которому следовало обратиться, если кому-то требовались таблетки экстази. К его помощи также прибегали в экстренных случаях, когда нужно было сдать в лабораторию компании анализ мочи на наркотики — Мишель мог быстро найти сотрудника без следов вредных веществ в организме, согласного наполнить специальный контейнер за другого.

Движение на магистрали было очень плотным. Двадцатисемилетняя Челси, устроившаяся рядом с Эммой в среднем ряду сидений, копалась в своем айфоне, пытаясь определиться с планами на вечер. Как было известно Эмме, Челси имела слабость к музыкантам.

— Ладно тебе, прекрати, — хихикнув, сказала она, обращаясь к Стэнфорду.

— Да нет, я точно знаю, — отозвался тот с заднего сиденья, — ты свои трусики не складываешь, а скатываешь в рулон.

— Отстой, — прокомментировал Мишель. — Чтобы нормально собрать чемодан или сумку, поверхности должны быть плоскими.

Как и все люди, чьи профессии связаны с путешествиями, Стэнфорд и Мишель считали себя экспертами в искусстве укладки багажа. Эта тема была объектом постоянных споров и пикировок. Некоторые различия носили национальный и культурный характер. Немцы, например, предпочитали запихивать туфли в рукава пиджаков и пальто, датчане складывали нижнее белье в отдельный мешочек. Порой ветераны, выпив лишнего, устраивали новичкам нечто вроде экзамена. Предположим, вы летите в Гонконг в августе. Какого размера и какой марки должен быть ваш чемодан? Сколько рубашек следует в него положить? Но главной проверкой был порядок укладки сумок и чемоданов. Эмма в подобных дискуссиях никогда не участвовала. Она всегда считала, что содержимое чемодана — ее личное дело. Желая перевести разговор на другую тему, она могла, застенчиво улыбнувшись, вдруг заявить, что всегда спит обнаженной и не носит трусиков — конечно, это было неправдой. Спала она в пижаме, которую затем упаковывала в вакуумный пластиковый пакет. Ее трюк со сменой темы разговора всегда срабатывал. Через некоторое время Эмма под каким-нибудь предлогом покидала компанию. Обычно это происходило незадолго до того, как остальные, вдоволь наговорившись о нижнем белье, переходили на обсуждение вопросов секса, что было, наверное, вполне естественно.

Однако в этот вечер Эмма чувствовала себя усталой. Позади остались два тяжелых перелета. Сначала из Лос-Анджелеса в Берлин с известными режиссером и актрисой, которые летели на премьеру какого-то фильма. Затем после дозаправки — бросок во Франкфурт, чтобы забрать топ-менеджеров нефтяной компании и доставить их в Лондон. Во время первого перелета Эмме удалось немного поспать, но все же она чувствовала себя измотанной и то и дело подавляла желание зевнуть.

— Нет, нет, — толкнула ее Челси, видя, что Эмма клюет носом. — Сегодня мы отправимся на вечеринку. У Фархада все уже готово.