Перед падением

В первое мгновение хотелось броситься следом за Мелоди в салон и потребовать, чтобы он не совал нос не в свое дело. Но такое поведение было бы нерациональным — скорее всего, за это Чарли могли уволить.

Нет, правильнее поступить по-другому, решил он. Он ничего не станет делать. В конце концов, он профессионал. Это Эмма смешивает работу и личную жизнь. А Чарли продолжит вести самолет — ладно, пусть не он, а автопилот — и будет действовать как взрослый, уравновешенный человек.

И все же его очень беспокоит закрытая дверь кабины. Он понятия не имеет, что за ней происходит. Что наговорит Мелоди Эмма? Плохо осознавая, что делает, Чарли встал, снова сел и опять встал. В тот самый момент, когда он протянул руку к ручке двери, она распахнулась, и на пороге возник командир экипажа с чашкой кофе в руке.

— Все в порядке? — поинтересовался он, закрывая дверь.

Чарли изобразил некое подобие наклона в сторону, делая вид, что пытается немного размяться.

— В полном, — ответил он. — Просто что-то бок у меня свело судорогой.

Когда они совершили посадку на Мартас-Вайнъярд, солнце уже клонилось к горизонту. Как только Мелоди закончил рулежку и выключил двигатели, Чарли встал.

— Куда это вы собрались? — спросил командир.

— Покурить.

— Сходите позже, — сказал Мелоди и тоже поднялся на ноги. — Я хочу, чтобы вы провели полную диагностику системы управления. Во время посадки мне показалось, что ручка туговата.

— Всего одну сигарету. Ведь до взлета еще целый час или около того.

Командир экипажа приоткрыл дверь кабины. Чарли увидел Эмму, которая что-то делала на кухне. Она обернулась и, наткнувшись на взгляд Буша, сразу же отвела глаза. Мелоди шагнул к выходу из кабины и заслонил своим телом дверной проем.

— Сначала проведите диагностику, — повторил он и, переступив порог, закрыл за собой дверь.

Выругавшись про себя, Чарли уставился на монитор компьютера. Сделал два глубоких вдоха и мощных выдоха, он встал, снова сел. Потер друг о друга ладони, затем прижал их к глазам. Перед посадкой он контролировал управление самолетом в течение пятнадцати минут и не заметил каких-либо проблем. Но, в конце концов, он, Чарли Буш — профессионал и потому решил выполнить распоряжение командира. Выглядеть соответствующим образом — всегда было его жизненной стратегией. Это лучший способ избежать разоблачения. Когда человек играет чью-то роль, он должен исполнять ее хорошо. Всегда сдавать контрольные работы вовремя. Быть первым, делая рывки, стремительно бежать по бейсбольному полю. Добиваться, чтобы летная форма всегда была чистой и отглаженной, волосы — аккуратно подстриженными, лицо — гладко выбритым. Держать спину прямой, а плечи развернутыми.

Чтобы успокоиться, Чарли надел наушники и включил запись Джека Джонсона. Мелоди хочет, чтобы он провел диагностику? Что ж, отлично. Тогда Чарли сделает не только это, а проверит все до мелочей. Он приступил к процедуре, слушая треньканье гитарных струн. Солнце окончательно скрылось за кронами деревьев, и вокруг разом сгустились сумерки.

Когда через тридцать минут командир экипажа вернулся в кабину, Чарли спал. Недовольно покачав головой, Мелоди опустился в свое кресло. Буш мгновенно проснулся с колотящимся сердцем и заозирался, словно не понимая, где он и что с ним.

— А? Что?

— Вы провели диагностику? — поинтересовался Мелоди.

— А, да-да, — ответил Чарли, суетливо щелкая тумблерами. — Вроде бы все в порядке.

Командир несколько секунд молча смотрел на него, после чего кивнул:

— Ладно. Прибыли первые клиенты. Я хочу, чтобы мы были полностью готовы к взлету.

— Конечно, — кивнул Чарли. — Простите, можно я… Мне нужно отлить.

Мелоди снова кивнул:

— Только сразу же возвращайтесь.

— Есть, сэр, — сказал Буш, умудрившись сделать это так, что в его голосе прозвучала едва заметная нотка сарказма.

Он вышел из кабины. Туалет для экипажа располагался рядом. Чарли увидел Эмму, стоящую у входа в салон, — она явно приготовилась встречать пассажиров. На летном поле в свете фар «лэндровера», припаркованного рядом с самолетом, стояла группа из пяти человек — похоже, целая семья. Буш впился взглядом в затылок Эммы. Ее волосы были собраны в пучок, лишь одна непокорная рыжая прядь у виска, выбившись из прически, свисала вниз. Чарли почувствовал сильнейшее желание встать перед Эммой на колени и, обхватив руками, прижаться лицом к ее бедрам. В эту минуту он стремился быть не любовником — ему хотелось ощутить, как руки Эммы с материнской лаской гладят его волосы. Его так давно никто не гладил по голове. И он устал. Страшно, запредельно устал.