Перед пробуждением

Они с отцом работали тогда на границе своей земли — у родителей была небольшая ферма, которую они построили, поселившись на Явине-4. День клонился к закату, и звуки, доносившиеся из джунглей, с приближением ночи становились все более громкими и жуткими. Отец возился с изгородью — нужно было починить один из генераторов, — а По ему помогал. Оба трудились молча. С тех пор как не стало мамы, отец и сын обычно так и проводили свои дни — в молчании, объединенные общим горем.

Поэтому По даже удивился тому, что отец ответил ему. И не просто ответил, а уловил саму суть вопроса.

— Было ли мне страшно?

Отец внимательно разглядывал вибромолоток, который держал в руках. Работающий инструмент издавал монотонный стон. Отец выключил молоток, бросил его в ящик для инструментов у ног По и вытер руки о штаны. Затем он взглянул в сторону джунглей. Солнце уже скользило за Явин, расцвечивая мир оттенками ярко-красного.

— Там, на Эндоре, был один момент, когда ­ведроголовые нас поймали, — сказал отец. — И я тогда подумал: ну все, нам крышка, мы проиграли, совсем проиграли. В смысле и войну, и ­вообще все. Я поднял голову и посмотрел на вершины деревьев — высокие, куда выше этих. На голубое небо без единого облачка. Днем «Звезду Смерти» почти не было видно. Я знал, что сейчас творится в этом небе, какая там развернулась битва. — Отец улыбнулся сыну, только улыбка вы­шла грустной. — И подумал, что вон там твоя мама и она смотрит на меня. Что бы она сейчас ни дела­ла, из самой гущи сражения она смотрит, и я чувствую ее взгляд. Я чувствую, как она любит меня и как она любит тебя. — Он еще раз вытер руки и, выудив из ящика очередной инструмент, опять занялся изгородью. — Мне было тревожно тогда, это правда. Но страшно не было.

— Значит, тебе никогда не было страшно?

Отец тихо рассмеялся:

— А этого я не говорил. Моя тогдашняя тревога — совсем не то что мой нынешний страх, вот я о чем.

— А чего ты сейчас боишься?

Отец отвел взгляд от изгороди и поднял глаза к темнеющему небу. По наблюдал за ним. Солн­це почти скрылось за газовым гигантом, и в его последних лучах все почему-то казалось более ярким и резко очерченным.

— Я боюсь, что все было напрасно, — произнес отец.

BB-8, надежно устроившийся в своем гнезде, что-то вопросительно пробулькал. Дроид был подключен к системе истребителя, так что его двоичная речь тут же расшифровывалась и передавалась на панель управления. Правда, По в переводе не нуждался, вопрос астромеха ему и так был понятен. Пилот усмехнулся, протянул руку через левое плечо и ткнул в кнопку, отлаживая подачу энергии к двигателям крыльев по левому борту.

— Просто сам с собой разговаривал, ВВ-8, — пояснил По. — Так, вспомнил кое-что.

Он покосился на сканер и снова обратил взгляд к неохватной пустоте космоса. Их с ВВ-8 сопровождали еще три таких же истребителя типа Х — модель Т-85, продукция корпорации «Инком-ФрайТек». Все летели, раздвинув крылья в боевое положение. Это эскадрилья «Рапира» — эскад­рилья По, которой он командовал.

— Всем экипажам, доложите обстановку, — приказал По.

— Говорит Рапира-два, — скучным голосом отозвалась лейтенант Кар'e Кун. — Все пучком, коммандер.

— Говорит Рапира-три, Рапира-два права. — Это Айоло Арана, он держится по правому борту и чуть сзади. — Снова теряем топливо и время.

— Говорит Рапира-четыре. К выполнению бое­вой задачи готов.

— Вот так-то, — заметил По. — Это я понимаю, доложил обстановку. Слышали Рапиру-четыре? Без всякого словоблудия и прочего.

Из динамиков донесся звучный зевок Каре Кун. По невольно улыбнулся.

— Направляемся в один-четыре точка четыре, — распорядился По. — Последний кружок — и на базу.

Истребители дружно заложили вираж и, быст­ро построившись в ряд, устремились за Рапирой-1. ВВ-8 снова забулькал, обращаясь скорее к себе, чем к пилоту. Интересно, что он там высчитывает, поду­мал По. Каждый дроид — самая настоящая личность с собственным характером. Но По встре­чались все больше какие-то стандартные — этот люби­тель покомандовать, этот унылый, этот сварливый. В зависимости от программы. А вот ВВ-8 был совершенно особенным и ни в какие рамки не вписывался. То он как наивное дитя, то слишком умудренный опытом, и временами По даже задумывался: а может, этот дроид — мечтатель? Хотя такое предположение само по себе глупое — у дроидов же не бывает воображения.

Его размышления прервало ворчание Айоло, раздавшееся из коммуникатора:

— Ты все-таки можешь объяснить, коммандер: перед кем мы тут так красуемся?

— Мы часть флота Новой Республики, — напомнил По. — Или ты забыл, кого обязан защищать?

— Ну ясно, это наша работа. Да нет, я все понимаю про торговые пути, про борьбу с пиратами... Республика об этом печется. Я правда понимаю, ты не думай. Импульс для галактической торговли, безопасность граждан, верховенство закона и все такое прочее. Но мы караулим здесь кого-то уже три недели...

— Четыре, — поправила Каре.