Перед рассветом

— Честно, — вздохнул тот, опасаясь, — я не знал, ни про этот эксперимент, ни про то, что здесь есть такая лаборатория, но не исключал что она есть. Я со своими…друзьями, нашёл карты с планами, на них были обозначены точки в этих районах, я отправился на поиски, надеясь добыть что-нибудь, что может нам, грубо говоря, упростить жизнь.

— Точно?

— Наташ, пять лет прошло после войны, думаю, ты в курсе. Считаешь, что спустя пять лет какой-то шкет станет искать бункер с военными? Если да, то оправданием будет только запоздалая реакция.

— Ну, ладно, я тебе поверю.

— Я сам не люблю вояк, особенно после того, что они творили все эти годы в городах.

— А расскажи, — собеседница резко активизировалась, — я же ничего не знаю, Сеня, ты первый человек, которого я встретила за все эти годы.

— Да? Ничего себе. А что мешало наладить контакты? Тут неподалёку деревенька есть. Я сам туда не заглядывал, но с виду — мирная.

— Давай так, я тебе расскажу всё то, что с нами происходило, а ты мне всё, что с тобой. Хорошо? Сень, я дружить хочу, малыш.

— Отличное желание, я за, — тот усмехнулся, тихо хлопнув дракониху по хрящевым пластинкам (крупным чешуйкам) на внешней стороне ладошки.

— Нравишься ты мне, — сказала она мурчащим голосом, — весёлый такой, скептичный, спокойный в нужные моменты, скрываешь страх, держишься.

— Я сейчас растаю, — ехидно улыбнулся тот.

Наташа усмехнулась, оскалившись, и тихо покусала губами парня за ухо. Тот лишь айкал на её покусывания. Наташу переполняли эмоции, которые она продавливала незаметно для парня. Ей казалось, что мир вращается вокруг неё: совсем недавно Яночка, теперь этот красавец, так ещё и знакомый Гришки — всё будет прекрасно. Парень серьёзный, но быстро ориентируется и, действительно, с юморком.

— Ответа на мой вопрос «Откуда ты знаешь моё имя?» я, похоже, не получу… — возобновил тот разговор: — Странно, вроде с паспортом не хожу.

— Обещаю, я тебе всё расскажу. И сколько нас в семействе, и что с нами было, и как мы живём, и почему избегаем людей, и откуда знаю. Обещаю, ты всё узнаешь. Расскажи ты мне, что происходит в мире. Прошу, Сенечка. Ну, я уже сказала, что мы, по сути, в изоляции жили эти годы. Да и сам ты, наверное, уже всё понял, почему так.

— Ладно, — вздохнул тот, — с чего начать-то?

— Ну, с того, с кем ты здесь, как добрались, где жил…

— Понял. Нас тут трое: я и две мои подруги.

— И всё? Так мало? — Наташа явно удивилась.

— А сейчас непонятно, кому доверять, Наташ, — проговорил тот бывалым, усталым голосом: — Чем меньше человек, тем надёжнее, тем меньше будут знать, что кто-то куда-то поехал. Сама, думаю, знаешь, что, чем меньше мишень, тем тяжелее в неё попасть. Также это правило работает и с количеством людей. Всё одновременно и проще, и сложнее, чем раньше…

— Стой, я хочу знать… На Земле нет больше городов, нет руководства, да? Везде сплошная анархия? — проговорила та нагруженным голосом.

— Во-первых, не путай никогда анархию и хаос.

— Э-э-э-эм, ладно, — та не поняла претензии.

— Я, просто, по своей сути частично анархист, поэтому в этом разбираюсь…

— Давай не будем углубляться, — сразу прервала она его, — остановимся на том, что в каждом из нас живёт бунтарь.

— Ладно, чё я маюсь? Сама захочешь узнать — подойдёшь и спросишь.

— Справедливо. Спасибо. Ну так, что там во-вторых?

— Во-вторых, про Землю не ручаюсь, но в России, Казахстане, Киргизии, Туркмении, Таджикистане и Афганистане точно есть и города, и новые государства, и новые организации, и новые порядки.

— Правда? — морда уткнулась ему в лоб.

— А я вру? — спокойно спросил тот.

— По пульсу и гормонам — нет, — улыбнулась та.

— Даже так вы можете, — сделал он замечание, хотя это уже становилось обыденностью для него.

— Ага, для нас сейчас мир намного богаче, — похвасталась дракониха.

— Наташ, я готов рассказать всё, только для себя хочу узнать…

— Что такое?

— У вас семья целая. Сколько вас?

— Ладно, не буду секретничать, — оскалилась она, чуть подумав, — нас восемь.

— Довольно большая семья, — улыбнулся тот.

— Ну, раньше…большинство из нас были просто друзьями… — по голосу было понятно, что она не хотела рассказывать свою биографию одна: — После того, как мы…переродились…мы стали друг друга держаться. Так образовалась наша семья.

— Ну, главное, что держитесь друг друга… Уже пять лет, судя по всему…

— Конечно. А у вас? Вот у тебя целых две девочки, если ты и вправду не врёшь.

— Есть определённые детали, Наташ. Я обещаю, расскажу, но потом… — он остановился, глаза резко раскрылись: — Бляха муха.

— Что?

— Я же должен был с ними на связь выйти, — тот снова попытался встать, — Где мои вещи? Рюкзак, автомат, разгрузка?

— Не волнуйся, — она раскрыла крыло и указала на имущество в метре от неё у стены, — всё здесь.

— Который час? — тот резко выкинул руку и посмотрел на время: — Твою мать!

— Что? — дракониха явно забеспокоилась и уже была готова поднести ему всё, что тот запросит.

— Я должен был с ними связаться в шесть, а потом в десять. Сколько я пролежал в бессознанке!

Парень виновато закрыл глаза. Наташа стала того преободрять тихим прикосновением мордой и громким урчанием: