Перед рассветом

— Ну, как с поисками? Есть кто-то?

— Вообще ничего, — помотав мордой для борьбы со сном, ответил Артём.

— В пустую время потратили! — воскликнул молодой, — так что я — спать!

— А где этот? — спросил Вова.

— Да, наш потерпевший? — мотнул головой Артём.

— Да тяжело он, но пока жив, — спокойно ответила она.

— То есть? — спросили те одновременно.

— Без сознания он, крови много потерял, но дышит.

— Ясненько… — протянули они.

— Саша легла с детьми и его рядом положили, так что не тревожьте. Завтра, если не изменится ничего, будем думать. Сейчас покой человечку нужен.

— Лады, мне уже пофиг, я спать, — снова воскликнул Никита.

— Да иди уже и заткнись! — рыкнул на него Вова, чуть шлёпнув хвостом.

Тот обиженно ушёл.

— Точно пока ничего не сделать?

— Вов, могли бы — сделали. Он живой и идёт на поправку. Сейчас ничего не сделать, кроме как дать ему восстановить силы, — сурово посмотрев на них, ответила она, — да и самим бы не мешало…

— Ты чего-то недоговариваешь? — поинтересовался Вова, увидев её напряжение и тревогу.

— Да, я хочу поговорить с Гришей, по личному вопросу, а вы мешаете!

Выслушав, тот, чувствуя себя виноватым, отвернулся.

— Ладно, чё мы допрашиваем? — сам себе и другу задал вопрос Артём: — Спорить с этим глупо, сами видели его кровавую утечку. Завтра всё станет ясно, если не сдохнет.

— На боковую! — после этого диалога, оба тоже последовали к себе домой.

Гришка, который всё время просто стоял и слушал, не вмешиваясь, остался на едине с Наташей. Он волновался по поводу состояния их «гостя», но обычно, когда Наташа делала подобное заявление, как сейчас, то либо разговор на полчаса, либо просто жалоба и просьба поддержки с его стороны, так что волнение приобрело другой оборот.

— Привет, — сказал он, подойдя к ней и потеревшись носом об нос, — прости что так выгляжу, ничего не нашли, от того и волнуюсь, что какой-то человек бродит один по тайге. Что случилось?

Та ехидно улыбнулась, посмотрела сначала на него, потом повернулась и проверила вход. Убедившись, что все легли дремать, и никто не наблюдает, она снова повернулась к супругу:

— Да я спросить хотела, Гриш.

— Что?

— Ты точно не обознался?

— Не знаю, — виновато ответил он, сделав круг по поляне, — не знаю, Наташ.

— Ну как так? Ты же говорил, что точно помнишь его в лицо и по имени назвал.

— Это — да, но сейчас я думаю, что…вряд ли он выжил бы, как и многие, а если бы и выжил, то…вряд ли бы он сюда побрёл.

— Скажи, ты хочешь верить в то, что это он, или веришь?

— Хочу верить.

— Как его полностью зовут-то хоть? Завтра что спрашивать будешь? Как обращаться-то к нему?

— Арсений Свердлов…отчества не помню…

— И чем он занимался? Где был?

— Не знаю, чем он занимался. Уехал он тогда к друзьям на Урал. Больше я его не видел.

— Ну ты хоть помнишь, чем вы занимались вместе?

— Вся школьная жизнь, совместный отдых — всё помню. Даже несколько его историй из жизни.

— Что будешь делать, если это он окажется? — не меняя настроя, спрашивала она.

— Буду пытаться убедить, что я это — я.

— Как? — сделав выражение морды скептичным, спросила она.

— Ну ты и душнила, Наташ, — внезапно раздался голос, сильно знакомый для Гришки голос (Да ладно, автор?! А мы-то читатели тупые, не знаем чей голос, сами-то не поняли! И это такой неожиданный поворот! Никогда такого не было!), за Наташей со стороны камней, у которых она лежала. Дракониха «подскочила», закрыв рот и испуганно раскрыв глаза, но не поворачивалась на голос:

— Это спросила, то спросила, факты уже всплыли, и основные кусочки собраны, так нет, доводи дело до конца!

Гришка ошеломлённо посмотрел за супругу, наклонив и вытянув шею в сторону.

— Тебя просили вмешиваться? — чуть не рыкнув и сильно понизив голос, она встала, быстро развернулась и уткнулась мордой куда-то за камень. Гришка не стал ждать и посмотрел туда — вжав парня в скалу лапой и уткнувшись мордой в лицо, его супруга грозно возвышалась над его знакомым, глаза которого были спокойны, как у коров в Индии, даже тихо улыбались, глядя на неё: — Это меня волнует, а тебя должно волновать то, что я решу!

— Вот это матриархат, — ещё сильнее сузив глаза, сказал он, — сразу видно, кто в доме хозяин.

— Ты у меня учиться летать сейчас будешь вместо сна!

— Да ладно, не обессудь, — похлопав её по пластинам на обратной стороне ладошки, извинился он: — Просто я обычно всегда до конца всё довожу, и меня часто из-за этого критикуют. Вот, со стороны себя увидел, — усмехнулся он.

— Чёрт с тобой, — Наташа вздохнула, отпустила его и немного виновато посмотрела на Гришку, который выражал и радость, и удивление, и негодование сразу: — Прости, Гриш. Хотела всё красиво обставить, — тот молчал и удивлённо смотрел на супругу, что она стала продавливаться под этим взглядом всё сильнее и сильнее. В один момент этого долгого молчания, которое сопровождалось бегающими взглядами со всех сторон, Наташа заметила, как начинает сдавать позицию: — Ладно… — она снова посмотрела на обоих, — я думаю…вам…есть, что обсудить, мальчики…

Молчание и разные взгляды на неё (Гришка возмущённо, Сеня осуждающе и насмешливо).