Перед рассветом

— Только вот, я хочу кое-что сказать, — она снова посмотрела на детёнышей, которые смотрели уже горящими глазами, а потом на Сеню, который уже лежал с пофигистичным лицом, — обучать вас нужно, и начнём мы уже завтра.

— Что учить? — спросил Дэгу: — Читать? Как дядя Сеня.

— Как дядя Сеня, как мы с вашим папой и всеми остальными.

— Я не хочу, — заявила Лава: — Это — скучно.

— Охотиться, следопытством заниматься и обнюхивать растения тебе понравилось, — ласково сказала мать, — почему ты решила, что это скучно?

Лава молчала.

— Хорошо, — оскалилась она, — тогда завтра, когда сюда кое-кто прибудет, и мы уже со всеми познакомимся, мы…

— Это кто такой смелый? — её резко перебил сталкер, который смотрел в сторону ущелья, в полукилометре от их горы.

Все отвлеклись и посмотрели туда же. Понадобился десяток секунд, чтобы увидеть силуэт маленького человека, шедшего вдоль голой части ущелья так, будто что-то сломал: одна из ног волочилась по земле, голова смотрела только в одну точку — вперёд, руки были ровно по швам. Драконы видели явно лучше человека, и Наташе понадобилось не очень много времени, чтобы разглядеть грязную одежду, засохшие от грязи тёмные длинные волосы и красно-бордовое пятно на белое рубашке.

— Вообще не понял, — проговорил себе под нос сталкер.

— Что-то не так, — силой сорвав наушники с рогов, дракониха мигом слетела с края скалы и быстро пропарила над другой частью гор, начиная подлетать ближе к незваному гостю.

Когда она приблизилась к силуэту на расстояние в 50 метров, заходя сзади, то она увидела знакомые джинсы, рубашечку и гладкие чёрные волосы, которые сидели на еле идущем тельце, которое шло во весь рост, не смотря по сторонам, а уткнувшись в одну точку. Не став думать слишком долго, ибо Гришка и Артём начинали подлетать, она спикировала и довольно шумно приземлилась практически вплотную к человечку. Резко обернувшись от испуга, человечек показал лицо — это была Яна. Точно её лицо, только вот всё измазанное засохшей кровью, как и рубашка, как и джинсы. На руке были следы от удара, будто, кривыми лезвиями. Рана засохла, но рука имела вид недорубленной культи. На ноге также был след от порезов. А в глазах… В глазах был такой шок и испуг, что можно было сравнивать лишь с глазами детей, находящихся в концлагере (довольно страшная фотография (по крайней мере, мне становится жутко видеть полураздетых детей за колючей проволокой)).

Наташа, узнав девочку пришла в некоторое подобие возмущения, ярости и того же шока:

— Яна?! — она довольно громко сказала: — Что за…?! Какого…?! Ты что здесь делаешь?! Как?! Что вообще произошло?! — она не давала ничего сказать и так испуганному ребёнку и продолжала повышать свой голос и наступать вперёд: — Каким образом ты здесь оказалась?! Тут везде горы! Много опасных зверей! Что ты…

Она замолчала, посмотрев на бедную Яну. К ней только сейчас дошло осознание того, что она, будучи крупной самкой дракона, налетела на испуганную и раненную девочку и стала кричать на неё своим ни разу не слабым голосом. Яна просто упала на землю, сжалась в комок и тихо заплакала, спрятав лицо и голову.

Наташа почувствовала себя погано. Так ещё и Гришка с Артёмом приземлились:

— «Уйдите! Уйдите сейчас же!» — она сразу приказала им ментально.

— «Не понял», — оба возмутились такому тону, но сразу же прекратили спор, увидев серьёзный и даже злой взгляд Наташи: — «Ладно, как знаешь».

Оба снова вспорхнули в небо, а дракониха осталась наедине с девочкой. «Что делать? Извиняться. Что ещё?» Наташа довольно тихо подошла к Яне и очень, очень тихо, очень, очень осторожно прикоснулась к ней носом. Несколько раз потеревшись о спину бедняжки, она промурлыкала и начала шептать той:

— Девочка моя… Яна, Яночка… Прости меня… Прости, пожалуйста… Я не хотела… Правда… Я неправа… Ты маленький ребёнок…на детей нельзя кричать… Прости меня, пожалуйста… — Яна тихо приоткрыла ладошку, за которой прятала лицо, — это я — твоя новая подруга, Наташа. Помнишь? Мы с тобой виделись возле твоей деревни. Девочка моя, прости, что накричала. Мне нельзя было. Я просто испугалась… Испугалась, что ты здесь совсем одна… Это — я, Яна… Дай мне шанс, пожалуйста, — убрав руки от головы, Яна осмелилась свободно взглянуть в драконью морду, — это — я, Яна, — ещё раз произнесла шёпотом, дракониха.

На этот раз Яна снова заплакала. Все слёзы грязного цвета засохшей крови полились по её личику. Девочка не смогла встать, а просто схватилась своей здоровой ручкой за морду и прижалась к ней, как к родной матери, уткнувшись лицом в чешую, и просто зарыдала, в полный голос.

Наташа стала чувствовать себя ещё более паршиво. Яна одним своим видом давила на совесть и психику. Наташа нашла силы тихо лечь и прижать бедняжку обеими лапами к груди, было желание просто обнять её и укрыть от всего окружающего мира.

«Что же с тобой произошло? Или…что с деревней?»

Прикрыв её обеими лапами, дракониха нежно взяла её в ладошки и уткнулась носом ей в лоб:

— Яна, Яночка, ты мне веришь, солнце моё?

— Угу, — та смогла выдавить из себя различимый ответ.