Перед рассветом

— Девочка моя, я тебе обещаю, что ничего плохого не произойдёт, но мне нужно тебя забрать…забрать к себе и вылечить твою руку. Прошу, скажи, что ты готова довериться мне.

— Угу, — тот же ответ.

— Умничка, — она аккуратно почесала носом её личико, — прижмись ко мне, мы сейчас быстро доберёмся до моего дома. Не смотри вниз. Обещаю, что я тебя не отпущу.

— Мы полетим? — та испуганно посмотрела на неё.

— Это не страшно, да и я тебя буду крепко держать.

Девочка неохотно, но уткнулась лицом драконихи в грудь, обняв своей здоровой рукой. Наташа, схватила её обеими лапами, осторожно прижав к себе, и встала на задние, приготовившись к прыжку в высь:

— Не смотри вниз, девочка моя, — прошептав напоследок перед полётом, Наташа замахала крыльями и довольно быстро, чуть ли не стрелой, взлетела в высь, прижимая бедняжку к себе.

***

Когда хозяйка горы приземлилась на вершину, ко всем, взгляды буквально стали сверлить её и неожиданную гостью. Захотелось спрятаться, но Наташа решительно двинулась напрямую к…к кому же? К главному медику, у которого ещё оставалась аптечка. Командным тоном она обратилась к Гришке, чтобы тот слетал вниз и принёс сосуд с водой. Тому продолжал не нравится её тон, но строгий взгляд, в котором читалась фраза «Что, так трудно? Может пошевелишь извилинами? Осознаешь всё то, что происходит?», заставил его отправится за водой.

Вид у девочки был, мягко говоря, неважным. Ей было страшно посмотреть на других драконов, благо Наташа старательно её закрывала и не реагировала на вопросительные взгляды, да и дядька в военной форме, непонятно откуда взявшийся в «племени драконов», вызывал напряжение. Отогнав от бедняги детёнышей и другие лишние глаза, Наташа легла рядом, расправив крыло и повернув голову в противоположную сторону, чтобы посторонние не мешались…

Когда сосуд был доставлен, и удалось смыть грязь и промыть раны, началось самое противное… Порезы на руке были довольно глубокими, рука уже успела приобрести цвет свежей сливы — начиналась гангрена. Обработав руку и другие раны с ссадинами последними остатками медикаментов, Сеня склеили медицинским клеем разрезанные концы кожи, степлер применять не стал, поскольку обезболивающих уже не было (срочной необходимости в сшивании не было, а слушать крики ребёнка — то ещё удовольствие (читатели, если у вас это вызывает удовольствие, то обратитесь к врачу)), и замотал всю руку бинтами, последними бинтами в его аптечке. Рану на ноге также обеззаразили и прикрыли ватой, замотав тугим фиксирующим бинтом. Оставшиеся ссадины были обработаны йодом.

Закончив с основными косяками, «врач» сразу же достал бутылку с водой, и Яна смогла напиться, восстановить жажду. За бутылкой последовали крекеры и галеты с консервированным повидлом, а затем и вовсе был установлен походный таганок, вскипячён в кружке чай, разогрета гречя с мясом. Мимо ходом, сталкер заставил её во время приёма пищи выпить несколько таблеток — антибиотики. Колоть мощный антибиотик было ещё рановато, да и не хотелось, так что обошлось капсулами.

«Главное — руку спасти», — сказал он в слух Наташе.

К тому моменту, когда пошла в ход вторая чашка, семейство осознало, что страшное позади, и пора бы узнать: как, почему, да и, вообще, что происходило в тайне от всех у главной, да, пожалуй, главного члена семейства по призыву к порядку и соблюдению дисциплины. А то, как-то нечестно… Она всё время всех ругает за проступки, а сама секретничает и летает где попало, ставя себя и всех под удар:

— Наташа, — важным и недовольном тоном обратился к ней Гришка, — а ну-ка подойди сюда, поговорить нужно, срочно, всем вместе, — проговорил он ровно и твёрдо, звучало крайне убедительно.

Осмотрев всех выстроившихся, дракониха поняла, что ничего нельзя поменять, никак не избежать или отложить этот разговор, надо ответить за поступки и всё рассказать, иначе они её просто задавят и Яну ещё напугают.

Встав, она подошла ко всем и, делая уверенный вид, села, а остальные сели, образуя полукруг, в центре которого была Наташа. «Виновница» молчала, ожидая того, кто начнёт это дело. Ей, конечно же, хотелось закончить это всё поскорее, но не знала, как начать. Первым, и практически сразу, начал Гришка:

— Наташа, ты меня, да и не только меня сейчас очень неприятно удивила, поэтому я хочу услышать объяснения…сейчас же… — говорил он спокойно, но с какой-то внутренней злобой.

Наташа хотела уже начать повествование, но её снова перебил Гришка:

— Нет, мне не надо объяснений. Я хочу услышать абсолютно всё… Всё то, что ты творила в тайне от нас, — взгляд его был сейчас по-настоящему угрожающий.

— Ты мне дашь начать? — немного нервным тоном спросила она.