Перед рассветом

— Да, она ранена, но это не самое страшное, Лава, — вздохнул он, — эта девочка потеряла всех своих родных, маму, папу…она совсем одна, ей некуда идти… Вот представь, если ты в один момент останешься одна, абсолютно одна. Нет ни папы, ни мамы, ни дядей с тётями, брата твоего тоже резко не стало…

Лава отпрянула и тихо заплакала (м да, ребёнок живёт на эмоциях):

— Я не хочу этого…нет…

— Лава, Лава, тише, — Сеня тихо приобнял её, и дракончик расслабился, — это хорошо, что ты умеешь так глубоко чувствовать и понимать других. Вот это девочка совсем одна. Ваша мама решила ей помочь. Гордитесь, что у вас такая мать. И да, она вас всё ещё любит больше всех на свете.

— А как могло так получится, что она всех потеряла, — немного побаиваясь, спросил Дэгу, подсев поближе к Сене.

— Их убили, Дэгу…всех…и дом уничтожили…чудо, что она сама выжила, раны страшные, страшнее, чем у меня…ей надо поправляться…

— Понятно, — немного виноватым тоном произнёс дракончик.

— Дэгу, — он поднялся и стал шептать тому на ухо, — ты же хотел, чтобы у тебя был друг-человек, так ведь? Смотри какая возможность. Ты можешь заслужить её доверие, стать новой опорой. Девочке не на кого положиться, ей страшно. Может поможешь ей? Войдёшь в положение?

— А как? — тот явно не ожидал такого предложения.

— Так, как обычно… Позже, подойди, представься, познакомься, поговори, найди общие темы, успокой, крылом укрой, пообещай, что будешь лучшим другом, всегда будешь помогать. Этой девочке, её, кстати, Яна зовут, нужны сейчас друзья, поддержка, какая-та замена семьи, иначе она с ума сойдёт, ей страшно. Справишься?

— Я попробую, — неуверенно тот кивнул.

— Давай, помоги Яне. Ей не нужна еда сейчас или какие-то удобства, ей нужны просто друзья, потому что она себя ощущает совсем одной и никому ненужной. Необходимо показать ей, что это не так, жизнь продолжается, и у неё есть друзья.

— А Лава?

— А что Лава? Лава тоже, так ведь? — он посмотрел на смущённую мордочку: — Ты ведь прочувствовала тот страх, который ощущает сейчас Яна? Поможешь ей?

— Конечно, — кивнула та, — но…попозже, когда мама отойдёт…она может сейчас не подпустить…

— А вашей маме тоже нужна помощь…и в первую очередь — ваша. Вы для неё самые близкие на свете сейчас, и, если вы скажете своей маме, что вы с ней, за неё, спросите, чем помочь, она будет только рада. Вы ей действительно поможете простыми словами, — выдохнув, он откинул назад голову, сильно закатав глаза от того, что до сих пор нет возможности нормально воспользоваться рацией. Для начала было необходимым ещё выйти на связь, прежде чем начать кричать о том, что в деревне фрикшоу. Оставалось дождаться хоть какого-то адекватного уровня заряда от убитого аккумулятора. «Пора сделать новый самому», — возникали мысли в голове, — «а то этот заводской себя мало оправдывает, сволочь».

Дослушав своего нового знакомого, Дэгу сразу решил подобраться к матери. Дракончик явно был смелее и увереннее, по крайней мере, он решил не откладывать задуманное. Подобравшись поближе, он услышал, как мать что говорит. Разобрать не получалось, поскольку дракониха не высовывалась из-под крыла. Она явно разговаривала с Яной, скорее всего, посыпала её обещаниями и успокоениями. Подойти и тихо обратиться он пока не решался, но засел практически вплотную, спрятавшись в каменистом овраге, используя неровность горы.

Прошло минут 5, прежде чем выдалась возможность… В определённый момент послышалось «Хочешь пить?», а затем последовали действия: дракониха расправила крылья, встала и направилась к сосудам. Не обнаружив в них жидкости, она собрала все три и обратилась к Сене:

— Сень, я за водой. Ты за старшего, ладно?

Даже не посмотрев в её сторону, сталкер показал ОК рукой и продолжил тихо лежать с закрытыми глазами, наслаждаясь тёплыми лучами солнца.

Удовлетворённо дракониха взлетела и направилась к реке. Воспользовавшись отсутствием матери и равнодушием сталкера, Дэгу вылез из своего укрытия и стал аккуратно красться к месту, где была его мать — девочка тихо сидела на манеру того, как делал это дядя Сеня (скрестив ноги), и очень осторожно рассматривала свою больную руку, большая часть которой теперь скрывалась под бинтами. Подходить теперь казалось ещё страшнее, чем до этого. «Ага, подойди, представься… Легко вам, дядя Сеня. Я понимаю, что она мне ничего плохого не сделает, а я… Я же ничего не знаю. Ладно, не стоять на месте, раз уже решился».

Девочка его не слышала, тихо дышала и продолжала смотреть на руку. Приблизившись к ней на расстояние 3 м, он решил сесть и всё-таки подать голос:

— Привет…

Девочка сразу же повернулась на голос — лишь сейчас Дэгу открылся взор на её лицо: помимо того, что глаза были уже, чем у дяди Сени, на щеке была ещё одна рана, заклеенная пластырем, а цвет кожи казался чуть желтее. В глазах сначала промелькнул страх, но потом они загорелись, а на губах появилась малозаметная улыбка: