Перед рассветом (ЛП)

Прошла минута. Бросив взгляд в направлении, куда ушел главный, а затем на лестницу, Макс убедилась, что никто из них еще не возвращается, по крайнем мере в этот момент.

И она начала действовать.

Она выскользнула из своего укрытия и пересекла холл. Открыла дверь медленно, осторожно и очень тихо, заглянула в комнату… … и не увидела Моралеса.

Она вошла.

Комната была большой… даже огромной, и больше напоминала музей, чем дом. Высокие потолки, красивый деревянный поли темные панели из красного дерева, здесь находилось множество картин, холсты покрывали все четыре стены этой комнаты без окон, и были развешаны в три, а где-то даже в четыре ряда, словно комната была оклеена фантастически дорогими обоями. Несколько стульев в колониальном стиле стояли в центре комнаты, но они были абсолютно пусты, и — что еще важнее для Макс — свободны.

Проходяя по галерее, она заметила другую дверь у противоположной стены. Моралес, очевидно, вошел, никого не увидел и вышел с другой стороны, чтобы проверить следующие комнаты.

Макс прогуливалась по центру зала, разглядывая картины по обе стороны от нее. Некоторые их них она видела прежде в книгах Муди, в журналах и в сети. Но другие были ей не известны, хотя стили были знакомыми, и она могла бы поиграть в «угадай художника по картине»…

Это превосходило все, что она могла вообразить.

Она снова подумала, что здесь можно украть столько, чтобы уйти на пенсию. И ей даже не понадобится фургон, она просто вырежет картину за картиной из их рам, свернет и заберет целую партию. Уроки Муди не прошли даром, и ее глаза подсказывали, что ей даже не понадобится Вогельсанг для поисков Сета. Она сможет купить детектисное агенство в городе и, черт, она сможет купить Мантикору!

Эти фантазии проносились у нее в мыслях, но она остановила их — слишком много времени, много риска. В этом доме с четырьми вооруженными охранниками солдатской закалки она не может тратить время на такие мысли. Она должна забрать проклятую картину — и может еще парочку — и убираться отсуюда к чертям.

Воровка обнаружила Гранта Вуда в центре стены справа от себя. Она не потратила много времени на то, чтобы перерезать охранный провод, снять картину и освободить ее от антикварной позолоченной рамы… которую Макс горько оплакивала, так как она могла быть продана по хорошей цене. Но к сожалению это сделало бы ее груз более громоздким, чем сейчас.

Лист мазонита размером тридцать на тридцать девять дюймов был тяжелым и твердым, и возможно она должна была отказаться от этой цели, и довольствоваться парой других полотен. Но эта картина была внушительной вещью, предметом, который она изучила очень хорошо.

Запланируй и выполни, как сказал бы Муди, импровизируй на свой собственный риск…

Макс осторожно убрала картину в водонепроницаемый чехол на молнии, который был сложен под ее жилетом, и огляделась вокруг, пытаясь понять, успеет ли она забрать еще один приз, прежде чем вернутся мальчики из охраны.

Пока ее взгляд бегал от рамы к раме, что-то в углу в дальшей части комнаты привлекло ее внимание — пьедестал, на котором стоял плексигласовый ящик размером с баскетбольный мяч, внутри него на черном бархате что-то поблескивало. Единственная вещь была выставлена таким образом в этой комнате, поэтому складывалось впечатление, что это только временное место, пока не найдется лучшей витрины.

Она подходила ближе и наконец начала осознавать, на что же она смотрит. Ее живот скрутило и появилось чувство, что внутри извивается клубок змей…

На черном бархате самодовольно возлегало, так же как это было в Музее Голливудского Наследия, Сердце Океана.

Воздух как будто стал разреженне, ее дыхание ускорилось, она начала задыхаться. Вопросы возникали у нее в голове как ударяющиеся друг о дружку костяшки домино…

Как оно сюда попало?

Мог ли Стерлинг быть покупателем Муди?

Или кто-то другой купил его у Муди и продал Стерлингу?

С момента кражи прошло достаточное количество времени, чтобы любая из этих сделок успела совершиться, но Макс все еще не могла понять как ожерелье переместилось из кармана Муди в эту комнату, в этот дом. Что-то казалось… неправильным.

Очень неправильным.

Ее лицо горело, в животе был лед, и от страха по ее руками бегали мурашки. Такого не случалось с тех пор… она как будто перенеслась в лес, в ночь побега, прочь от Мантикоры, прочь от Лайдекера…

— Красиво, не так ли? — спросил теплый голос у нее за спиной.

И все же в нем был холод.

Голос будто заморозил ее. Сумка с Грантом Вудом была зажата в ее левой руке, как абсурдно увеличенный кошелек.

Это не был голос кого-то из наемных помощников, он принадлежал самому Джареду Стерлингу. Она узнала его, не оборачиваясь, по видео клипам, которые смотрела на компьютере Кендры.

Все еще глядя на голубой камень, она произнесла:

— Кто-то однажды мне сказал, что бриллианты — лучшие друзья девушек.

— Плохое кино… Не хочешь вернуть картину на место?

Макс медленно качнула головой.

— Не особенно. Я очень постаралась, чтобы получить ее.

— Как и я.

Дверь открылась и другой голос позвал:

— Сэр!