Перед рассветом

Алекс что было духу бросился в лес, и лишь когда тропинка стала круто забирать вверх, слегка сбавил темп. Он карабкался изо всех сил, цепляясь за ветки и корни, на ходу придумывая, что скажет Грэнджеру в свое оправдание. Ослушаться приказа командира — для этого нужны были достаточно веские основания.

Поднявшись на очередной уступ, Алекс остановился: он задыхался, ему казалось, что горло его вот-вот разорвется. Его мутило от сознания, что его поступок достоин порицания и что, если он ошибся в своих подозрениях, последствия будут просто ужасны. Тяжело дыша, он посмотрел наверх, потом оглянулся и хотел было повернуть назад, как вдруг его внимание привлек какой-то странный шум. Алекс увидел очертания темной бескозырки на фоне звездного неба.

— Что вы здесь делаете? — обратился он к двум матросам, отдыхавшим неподалеку; завидев лейтенанта, они вытянулись по стойке «смирно». — А где капитан Грэнджер?

— Он пошел наверх один, сэр, — ответил молодой матрос, так выпучив глаза, что глазные яблоки, казалась, готовы были выскочить из орбит, — а нам велел дожидаться здесь.

Алекс ликовал и негодовал одновременно. Он еще не знал, как именно помешает капитану спасти старого друга, зато точно знал одно: виновник страшной трагедии, произошедшей на «Леди Джулиане», на этот раз не уйдет от правосудия. Он, Алекс, лично позаботится об этом.

* * *

Индия ощущала теплое дуновение ветерка, теребившего локон у нее на щеке, и все было бы прекрасно, но холодное дуло слишком больно давило в висок. Саймон крепко держал ее за руку, так крепко, что она закусила губу, чтобы не закричать от боли.

— Итак, Тоби Дженкинс нашел эти чертовы карты, — услышала она голос Грэнджера. — Кто бы мог подумать?

Джек стоял в луче лунного света неподалеку от входа в пещеру. В руке он держал сверток.

— Отпусти ее, Саймон.

Грэнджер покачал головой:

— Не возражаю, но лишь после того, как ты выбросишь карты в море.

— Нет! — Индия рванулась в сторону, но англичанин лишь крепче ухватил ее, и она услышала у себя над ухом резкий щелчок: Саймон взвел курок револьвера. Однако она и не думала сдаваться, голос ее хрипел и срывался. — Нет, Джек! Не делай этого!

Дуло револьвера больно вдавилось ей в висок.

— Джек, я не шучу, ты меня знаешь, — сказал Саймон. — Бросай. Ну же!

Джек замер, почти не дыша. У Индии вдруг возникло ощущение, будто замерли также все звуки и даже ветер перестал шелестеть в траве. Казалось, весь мир ждал, что случится в следующую минуту.

Джек, вскинув руку, с силой швырнул сверток: проделав в воздухе дугу, он исчез за уступом скалы. Индия слышала, как в полной тишине сверток несколько раз глухо ударился о скалы, и затем все стихло. Вновь зашелестел ветер, послышался шум прибоя вдали…

— Но почему? — прохрипела Индия, ее сердце болело так сильно, словно кто-то с силой сжал его в кулаке.

— Почему? — переспросил Джек. Странная ухмылка скривила его губы. — Потому что капитан Гладстон и не думал менять своего решения, верно, Саймон?

Мужчина у нее за спиной не проронил ни слова, лишь глубокий вздох вырвался из его груди.

— Теперь я все вспомнил, — продолжал Джек. — Я предупредил капитана, что мы слишком приблизились к восточному острову, и когда Гладстон спросил тебя, можно ли мне доверять, ты сказал «нет».

— А почему я должен был тебе верить? — Пальцы Грэнджера с силой сжали предплечье Индии, рука, державшая пистолет, давила так сильно, что она ощущала дрожь его пальцев. — Ты вопил как сумасшедший и все время клялся, что убьешь нас всех.

— Однако Гладстон мне поверил, — мягко возразил Джек. — Он велел тебе сказать рулевому, чтобы тот изменил курс. Но поскольку ты не верил мне и думал, что я хочу вас погубить, ты не передал приказ.

— Конечно, Гладстон тебе поверил, он ведь не знал, что ты хочешь вернуться на свой остров, не знал, как ты отнесешься к убитым туземцам и к той девушке. Он не знал, на что ты способен, зато я знал, вот так-то, приятель.

Лицо Джека исказилось, то ли от ужаса, то ли от боли. Или, возможно, это чувство вины, мучившее его все эти годы?

— Не стану отрицать, я и вправду хотел это сделать: думал, промолчу, и корабль разобьется о рифы. Хотел, но не смог.

— Проклятие! — неожиданно взорвался Саймон. — Черт тебя подери, Джек! Как я мог знать? Как я мог знать, что ты передумал?

Саймон махнул рукой с зажатым в кулаке пистолетом, словно с этими словами пытался исторгнуть из груди боль, мучившую его столько лет.

— И что же ты теперь сделаешь, Саймон? Убьешь меня?

— У меня есть приказ — он предписывает мне арестовать тебя и доставить к месту казни.

Джек гордо вскинул голову, и лунный свет, упав на его лицо, осветил некое подобие улыбки.

— А если я расскажу правду, что тогда?

— Можешь рассказывать свои сказочки сколько угодно — никто тебе не поверит.