Перед смертью не надышишься

Спустя два часа Шелби поняла, что больше не может выносить напряжения, вызванного его присутствием. Мало того, что ее трясло все утро, так она еще и чувствовала себя ужасно неуверенно, постоянно поправляла прическу и жалела, что надела старые и застиранные шмотки. Может, знай она заранее, что он будет здесь, надела бы свое симпатичное… Вы только послушайте ее!!!

Шелби выбросила эустому, которую собиралась воткнуть в букет для центра стола, и сказала себе:

— Все. Больше не могу. НЕ. МОГУ. ТАК. БОЛЬШЕ.

Сделав глубокий вдох, она развернулась на пятках и решительно направилась к нему. Добравшись до него за несколько шагов, Шелби открыла рот, чтобы начать говорить, и тут же закрыла его.

— Ты следишь за мной, — вдруг выпалила она и снова закрыла рот, чтобы не взболтнуть еще какую-нибудь глупость.

Он весело улыбнулся:

— Это могло быть совпадением.

— Серьезно? Каждый раз, когда я оглядываюсь, ты… — ее щеки залились румянцем, а голос стал чуть тише, — смотришь на меня.

Его пронизывающий взгляд опустился к ее ногам.

— Так и есть. Я смотрю на тебя.

Тихие слова, произнесенные им, возымели действие на все тело Шелби. Его странное влияние чувствовалось везде. Но в больше степени где-то в области сосков. Не говоря уже о том, что творилось у нее между ног, где, ясное дело, подобно лаве, разливалось тепло.

Я здесь из-за тебя.

Я. Здесь. Из-за. Тебя.

Оооох, он когда-нибудь прекратит это говорить? Или, точнее, она когда-нибудь перестанет повторять эти слова в мыслях? Шелби перебросила волосы за плечо, испытывая какое-то тревожное чувство.

— Так, ладно, имя у тебя есть?

— Сикс.

— Сикс? — переспросила она, приподняв бровь.

— Да.

— Просто Сикс? — Он кивнул, и она улыбнулась, подумав, что в жизни не слышала более странного имени. — Ну, тогда, Сикс, меня зовут…

— Я знаю, как тебя зовут, Шелби. — Его низкий хриплый голос перевернул все внутри нее.

— О.

Она понятия не имела, как с ним разговаривать, когда он вот так на нее смотрит. От сканирующего взгляда его темных глаз Шелби превращалась в желе. В жидкую массу, в неопытную девчонку и — чего греха таить — в похотливую девку. И все это одновременно. Нет-нет, она не собиралась умирать на месте. Наоборот, чувствовала себя живой, как никогда, а кипящая кровь просто бурлила в венах.

Даже губы помнили его — их покалывало от воспоминаний о его поцелуе.

— Итак, чем занимаешься по жизни? — спросила Шелби исключительно для того, чтобы поддержать разговор, потому что повисшая между ними тишина становилась все более оглушительной.

Надо признать, он был действительно странным. Может, даже безработным. И Шелби еще предстояло узнать, почему он преследует ее. Он был таинственным, необычным и, похоже, весьма скрытным. Но перед ним невозможно было устоять. Он играл на самых сокровенных ее струнах, словно гениальный музыкант на своем инструменте. А под гипнотической силой его глаз Шелби вообще готова была забыть обо всем на свете. Кстати, как там его зовут? Где он живет? Где родился? Что у него с прошлым? Что значат все эти маленькие кусочки жизни, которые составляют человека, когда он сам здесь и на него можно просто смотреть?

И опять Шелби испытала странное чувство, что она знает его, знала его раньше и каким-то образом догадывалась, что он придет к ней.

Он смотрел на нее из-под густых колючих ресниц, и создавалось впечатление, что его взгляд не пропускает ни одной мельчайшей детали.

— Ты любишь цветы, — вдруг проговорил он.

Она бросила взгляд на зал, но на самом деле не заметила ни одного человека.

— Да, я флорист. Люблю цветы. Мне нравится создавать из них… Тебе нравится то, что ты здесь видишь?

Глава 5

То, на что смотрел Сикс, ему просто не могло нравиться еще больше.

Она — вот все, что он замечал и хотел видеть.

На лбу и щеках у нее выступили капельки пота, выбившиеся из хвоста волосинки прилипли к скулам и шее. Он хотел убрать их назад, но боялся к ней прикоснуться, потому что не доверял самому себе. Особенно сейчас, когда она выглядит такой красивой и такой соблазнительной. Тем более, что он все утро провел, наблюдая за ней и спрашивая себя снова и снова, какого черта в штанах так узко и почему затвердевшему члену так адски больно. Нет, он не будет к ней прикасаться. Только для того, чтобы убить. А убивать ее прямо сейчас у него не было ни малейшего желания.

Может быть, позже. Сегодня вечером.

— Мне лично очень нравится, как мы поработали, — сказала Шелби. — А ты что думаешь?

Проследив за ее взглядом, блуждающим по залу, а затем снова заглянув ей в глаза, Сикс понял, что Шелби ждет его мнения. Он почувствовал себя так, будто ему задали вопрос на миллион в одном из тех телешоу, которые так нравятся людям. Но хуже всего было то, что он понятия не имел, какой ответ будет правильным.