Перед смертью

Рядом с ней находилась ещё одна девушка. Её белокурые волосы были собраны в хвост, подчеркивая кожу, белую как фарфор. Серые глаза излучали холодное спокойствие, а спортивный бархатный костюм, фиолетового цвета, выделял её из окружения. От одной только мысли о цвете её одежды меня передернуло – «Фу, ненавижу фиолетовый», пронеслось у меня в голове.

– Привет, – выдохнув клубок дыма с усмешкой проговорила она. Заметив, что Дарси никак не отреагировала, она продолжила: – Я Грейс Морган, а это моя девушка Софи. И мне абсолютно все равно, что тебя ко мне подселили. Но если ты встанешь у меня на пути, я тебя уничтожу, – завершила она с ехидной улыбкой, наблюдая за моей реакцией.

Я подошёл ближе, держа её взгляд. – Хоть пальцем её тронешь, я тебя убью, – сказал я спокойным, но в то же время твёрдым тоном, отчего напряжённость в комнате поднялась на высший уровень.

Грейс прищурилась и посмотрела на меня сверху вниз, словно размышляя о чём-то. – Ооо, погоди-ка. А я тебя помню. Ты тот самый футболист, от которого у каждой девчонки дрожат коленки, да? Наверняка ты уже капитан футбольной команды. Давно мы не виделись. Что, не помнишь меня? Тогда может вспомнишь моего отца, Гарри Уилсона?

И тут, словно молния пронзила мой разум, и я понял, кого она мне напоминает. Несколько лет назад наши отцы были неразлучными друзьями. Мой отец, Чарли Хенкок, и Гарри Уилсон были не просто бизнесменами, а настоящими титанами корпоративного мира, оба строили огромные корпорации. Но однажды в их руки попал объект, который обещал огромную прибыль. Речь шла не о каких-то мелких деньгах, а о действительно крупной сумме, которая могла навсегда изменить их судьбы.

Они работали вместе, цели были общие, и казалось, ничто не сможет разлучить их. Но мой отец узнал о ехидном плане Уилсона уничтожить нашу семью, так как мы являлись его крупнейшими конкурентами в сфере торговли. Мой отец, проявив невероятную хитрость и стратегию, украл все документы и выступил с ними, тем самым довёл корпорацию Гарри до банкротства. Эти события остались глубокими шрамами на наших жизнях.

Грейс заметила момент, когда я понял, кто она такая. Её усмешка стала еще шире, словно она наслаждалась раскрытием прошлого, которое охватило нас обоих. Комната наполнилась напряжением и скрытой угрозой, и я понял, что наша встреча не будет простой.

– Да, я помню тебя, и твоего отца, к сожалению, тоже, – хладнокровно ответил я, пряча злость под маской спокойствия.

– Серьезно? Ты говоришь об этом так спокойно?! – взорвалась она, голос ее дрожал от гнева и обиды. – Ты хоть представляешь, как мы жили? Обычные люди засыпают лишь с мыслями о богатой жизни, ну а я просыпалась с мыслью о том, как прировнять себя к «простому народу». На деле мы превратились в просто нищебродов. Когда-нибудь я отомщу вам. Берегись, Джек, ведь совсем скоро ты можешь потерять то, чем так дорожишь.

– Не стоит разбрасываться такими словами, – сказал я, с трудом сохраняя равновесие в голосе. – Я не причём к бедам твоей семьи.

– Может, ты и не причём, но это из-за твоего папаши мы выкарабкивались из той дыры, в которой он нас чуть не закопал, – выпалила она, в глазах ее горели слезы, смешанные с ненавистью и безысходностью.

– Если бы твой отец не собирался предать своего друга, мой и мысли бы не допустил пойти против него, – ответил я твердо. – Давай не будем перекладывать вину с больной головы на здоровую. Ты понимаешь, что я не намерен продолжать этот бессмысленный диалог.

Я не стал с ней спорить, так как понял, что её не переубедить. Она останется озлобленной на меня и возможно никогда не поймет, что вся эта история происходила между нашими отцами, и только им стоит во всём этом разобраться.

Грейс и Софи ушли, осознав, что я не собирался с ними конфликтовать и портить себе этим репутацию в академии. Здесь остались только я и Дарси. Я заметил, что она успела разложить все свои вещи по полочкам, пока мы с этой бесящейся «амёбой» выясняли отношения. У неё было много книг. Раньше Дарси часто любила читать, погружалась в истории персонажей, чтобы затмить свою боль.

Она присела на кровать рядом с комплектом белоснежного постельного белья, украшенного утончённым рисунком цветов, и тихо произнесла, так тихо, что я еле услышал:

– Я не заслуживаю тебя, а ты заслуживаешь целый мир.

Её слова пронзили меня острой болью, заставив задуматься. В комнате повисло неловкое молчание. Я переваривал её слова, пытаясь найти ответ. Воспоминания о недавнем конфликте всплыли в сознании, нагнетая атмосферу.

– Это всё, что ты можешь сказать после того, как эта рыжая «грымза» обвинила меня в проблемах наших отцов и вывела на свет свои собственные неудачи? – громко и с натянутой ухмылкой произнёс я, не сумев скрыть горечь.

Дарси вздрогнула, и я сразу понял, что сказал лишнее. От её лица словно стекала тень разочарования, но в её взгляде не было упрёка, только грусть.

Я глубоко вздохнул, задумываясь о том, что слова иногда куда больнее ударов. Стараясь сгладить неловкость, я тихо, с тем же спокойствием, как и она, произнёс: