Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

Все это, вместе взятое, нарушало расширенное воспроизводство имевшегося научно-технического потенциала, формировало комплекс ограничительных факторов инновационного развития аргентинской экономики, и официальный Буэнос-Айрес, встав на путь неоиндустриальной модернизации, должен был преодолеть указанные узкие места. В чем конкретно состоял обновленный курс правительства в области НИР? Выделим наиболее существенные моменты.

Первое. Используя хозяйственный подъем и увеличение бюджетных поступлений, власти начали наращивать инвестиции в науку. Уже в 2005 г. они ощутимо выросли и составили 0,55 % ВВП, а к 2010 г. расходы на НИР планировалось довести до 1 % ВВП, а общий бюджет на науку и образование – до 6 % ВВП. В планах было расширить географию исследовательских работ, и с этой целью предполагалось создать 150 научнотехнологических центров в различных провинциях. В течение 2007 г. такие центры были открыты в Баии-Бланке, Комауе, Кордове, Ла-Плате, Росарио, Санта-Фе и Тукумане410.

Второе. Началось последовательное повышение заработной платы работникам науки [62] , которое в период 2003–2005 гг. составило 90 %. В 2005 г. после очередного повышения зарплаты, более 10 тысяч сотрудников Национального совета по научным и техническим исследованиям (КОНИСЕТ) получали от 1538 до 4497 песо (порядка 512 и 1500 дол.). Одновременно штат этого ведущего исследовательского и координирующего научного центра был увеличен на 500 сотрудников и 1500 стипендиатов411.

Третье. Улучшение материального положения научных работников снизило их отток за границу. «Мы создаем условия для прекращения «утечки умов»… И мы хотим, чтобы лучшие силы нашего научного сообщества располагали необходимыми возможностями и вносили вклад в научно-техническое развитие страны», – подчеркивал министр образования Даниэль Филмус412. Принятые меры не только замедлили «утечку» наиболее подготовленных кадров, но и стимулировали возвращение на родину части работавших за границей аргентинских специалистов высшей квалификации. Так, с 2003 по начало 2010 г. вернулись свыше 700 ученых. Следует подчеркнуть, что государство оказывало возвращавшимся экспертам реальную поддержку: оплачивало переезд или предоставляло специальные стипендии для занятия исследовательской работой. С этой целью была принята так называемая программа «Корни» ( Raices ), финансирующая желающих вернуться в Аргентину специалистов и исследователей.

Четвертое. Правительство стало предоставлять целевые субсидии научно-исследовательским центрам, содействовать формированию нового поколения ученых. В конце февраля 2006 г. министр Д. Филмус объявил о выделении субсидий 28 учреждениям, в которых осуществлялась работа в области НИР. В числе этих организаций были государственные университеты, Фонд института Лелуара, Институт социально-экономического развития, Национальная академия медицины и т. д. Параллельно была принята программа финансирования обучения аспирантов в объеме 40 млн дол.

И пятое. В рамках строящегося государственно-частного партнерства просматривается тенденция к образованию технологических парков и инновационных кластеров, которые, как отмечалось в специальном документе Всемирного банка, «могут иметь критическое значение для промышленного и в целом хозяйственного развития Аргентины»413. Поскольку в начале XXI в. в аргентинской экономике складывание инновационных кластеров только начиналось, то роль государства по включению в данный процесс предприятий частного сектора имела принципиальное значение. Одним из успешных примеров такого рода опыта стало создание и функционирование Технологического полюса Конституентес в провинции Буэнос-Айрес. В его работе были задействованы Национальный университет Сан-Мартин, Научно-технический исследовательский центр вооруженных сил, Национальный институт промышленных технологий и другие учреждения, разрабатывавшие новые технические решения, используемые затем частными промышленными компаниями. По состоянию на 2008 г. в стране действовало 18 технологических парков (как правило, при университетах), в которых работало порядка 250 производственных фирм414.

Приход к власти К. Фернандес де Киршнер был ознаменован новым шагом в развитии сферы НИР – впервые в истории страны было создано Министерство науки, технологий и производственных инноваций, руководителем которого стал видный ученый в области биотехнологий Лино Бараньао. Развитие науки, отмечала в данной связи аргентинская печать, становится «делом государственной политики»415.

Сама логика развития и достигнутые результаты на пути экономического восстановления и модернизации предопределили заинтересованность в расширении производства товаров с высокой долей добавленной интеллектуальной стоимости, росте объемов инновационных услуг и «продвинутых» технологий мирового уровня. Власти стремились повысить влияние научно-технического уклада и олицетворяющих его производительных сил и направить экономику по траектории инновационного развития. При этом главная ставка делалась на те области, где уже имелись существенные заделы и возникла насущная потребность в форсированном расширении масштабов производства. Роль стратегической отрасли была, в частности, отведена информатике. В 2004 г. правительство разработало и одобрило 10-летний план ее развития, в рамках которого был принят закон о программном обеспечении, предоставивший фирмам-производителям существенные налоговые льготы (например, по налогу на прибыль – 60 %)416, и запущена специальная программа ускоренной компьютеризации страны.