Передаю вам слово души моей. Письма

Господи! вразуми нас ко благоутождению Тебе; даруй нам самим себя возненавидеть и возлюбить Тебя более всего, Господи! Тебе предаемся, удиви на нас милость Твою. Та скорбь и грусть пусть будет нам приятна, которая сближает нас с царством Божиим и пресекает волю нашу, чтобы не услаждались мы в сладострастиях сего временного многомятежного мира. Может ли сердце, любящее Иисуса Христа, заниматься миром, враждующим против Господа? Ежели кто стыдится явно исповедывать Господа Иисуса Христа в роде сем прелюбодейном и грешном, то и Сын человеческий постыдится его, когда приидет во славе Отца Своего со Ангелы Святыми. Что же этого несчастнее? — О, нет! Не стыдитесь явно говорить о долге христианском и убегать непотребных разговоров и бесед. Рассудите: пусть весь мир возносит и оправдывает вас; но если это противно Господу, то кто может избавить от гнева Его? Лучше быть в милости у Господа и благоугождать Ему, — хотя бы весь мир возненавидел нас и осмеивал, — нежели, угождая миру, быть отверженным от Бога. Мир ничего не может сделать нам, разве более прославить наше упование о Господе и веру в благоустрояющий о нас промысел Его.

Предайте ваше сердце назирающему вас Господу.

7-го Декабря, 1824 г.

3. 65. К М.М.

„Уязвлено и изранено буди всегда сердце мое Твоею божественною любовью, Господи, да с Пророком снова сия рачительная словеса глаголю: уязвлен есть добротою Твоею, Женише мой сладчайший! В след Тебе теку, в благоухание мира Твоего, его же жаждет душа моя. Где пасешь? или где почиваешь в полудни? Где воссияешь свет? Где просвещаешь тьму? Где утешаешь любимых? Где рачители твои упоишь, и исполняешь их божественное желание?

„Где же моей душе иметь непременный отдых? Где уму пристанище? Где сердцу непреложная тишина и покой, если не в Тебе, Господи, если не Ты Сам душу мою упокоишь, и присносущное утешение даруешь? Всякая же мира сего радость плач есть: всякое утешение его — скорбь и печаль. Всякое наслаждение земное — горесть и тяжесть души; всякая любовь плотская ложь есть и лицемерие; не свойственна и известна души моей ни едина мира сего сладость: но Ты Един да будешь мне радость и веселье и вечное присносущное наслажденье"!

Прошу вас повторять сии строки Св. Димитрия… Когда сердце жаждет небесного царствия, тогда все мирское, все земное очень сделается тягостно, и противно, и отвратительно.

Мая 10-го, 1825 г.

3. 80. К Н.П.К.

Сладчайший и всещедрый Господь Иисус да ущедрит сердце ваше своими милостями! О, благий сердцеведец! коснись сердца моего глаголом Твоим; Ты вездесущий сам вещаешь к нам: милости хочу. А мы, нуждающиеся в Твоей милости, сердечно умоляем Тебя: помилуй нас, Господи!

Блажени милостивии! Господи, даруй нам сострадательное сердце быть милостивыми к требующим нашей помощи, по всей возможности нашей. Призирая на сие, и Ты, по всемогуществу Твоему, помилуешь нас и прольешь на нас щедроты великой благости Твоей.

Возлюбленная сестра! я жестокосердый убедился просьбою отца Иллариона: он мне объяснил бедственную нужду К., которая теперь видится с вами лично и сердцем своим уже умоляет вас, чтоб вы удостоили ее вашей помощи: ее крайность столь увеличилась, что, не получив милостивого пособия, она будет вынуждена лишиться дома и земли. Матушка, утешь ее.—

10-го Октября, 1824 г.

3. 122. К Е.Я.Т.

День Св. В. Екатерины.

Не угодно ли вам почтить прочтением житие ее, которое восхищает душу.

Слава Богу! Христос посреди нас! Сообщаю вам от истинного слова в любовь Божию пленяющие строки: да благоволит Господь в познании истинного света озарить ваши мысли и утешить душу!

„Душа, отвергающая утешение временное, удостаивается утешения вечного. Избирая же утешение в чем-либо другом, отпадает от Бога… О, высочайшая истина! Молю тебя, не допусти мене суетным каким утешаться утешением. Пусть все мне будет в горесть, только бы Ты один душе моей явился сладок; ибо Ты есть неизреченная сладость, чрез которую все горестное в сладость обращается.