Передать словами

Я и раньше был в лесу, но в том лесу, где я был, деревья стояли на достаточном расстоянии друг от друга, между ними росла невысокая мягкая травка, и были какие-никакие тропинки. Здесь же повсюду была почти непроходимая чаща, между деревьями стелился разросшийся колючий кустарник, и часто приходилось вырубать путь ножом, чтобы продвинуться дальше. Охотник поопытнее сообразил бы взять с собой в лес топорик. Но я был типичным городским жителем: самонадеянным, избалованным и легкомысленным, приходилось обходиться тем, что есть. А был лишь складной ножичек ручной работы, купленный два года назад по случаю. Я даже не знал, насколько практичен этот нож, мне просто понравилась резная рукоятка. Я увидел его на какой-то выставке ремесел, деньги при себе были, вот и купил. Пробираться по лесу было и тяжело, и страшно. Какие-то звуки: хруст веток, протяжный вой вдалеке, колебания деревьев, — всё это заставляло идти как можно быстрее.

Находиться в лесу было гораздо сложнее, чем мне казалось. Я рассчитывал добраться до побережья к вечеру, но, лишь начало смеркаться, понял, что придется заночевать в лесу. В ту ночь я не сомкнул глаз. Мне удалось до наступления темноты расчистить место и набрать достаточно веток, чтобы развести костер и поддерживать его до рассвета. Сев и облокотившись о дерево, я выставил вперед ружье на случай внезапного нападения рыси или леопарда, и достал банку консервы. Стрелять я не умел. Вернее, умел, но не из такого ружья. Понадеялся, что мои навыки в тире помогут разобраться с охотничьим ружьем. Но теперь не был уверен, что стрельба в тире в неподвижную мишень и стрельба в лесу в дикого быстро двигающегося зверя — одно и то же. Мне чудились горящие глаза, уставившиеся на меня из леса. Чудилось, что в любую минуту кто-то свирепый выпрыгнет из чащи и накинется на меня, что меня разорвут звери прямо сейчас, в любой момент, при любом неосторожном движении, и я пропаду без вести в этом недружелюбном лесу, как пропали многие другие до меня. Ружье в моей руке дрожало. Подумав, я решил не привлекать хищников запахом тушенки и положил банку консервы обратно в рюкзак. Телефон уже не ловил сеть. Я оказался в лесу один, напуганный, беспомощный, голодный, ободранный, уставший, на чужой неизвестной территории.

Какой бы ни была награда, этого она не стоила. Я даже подумывал наутро повернуть назад и вернуться в город. Только бы дожить до утра.

Всё же меня грела слабенькая надежда, что, если я не сдамся, всё это рано или поздно забудется и окупится. Я решил собрать волю в кулак, ни в коем случае не поддаваться унынию и страху, и добраться до поселения во что бы то ни стало. Больше половины пути пройдено. Надо только перетерпеть эту ночь, а завтра я доберусь до поселения, и там мне помогут. В существовании поселения я не сомневался. Оно где-то там, я знал. Иначе всё это было зря.

Чтобы хоть немного отвлечься, я представлял, с каким нетерпением читатели будут ждать пятницы, чтобы прочитать мою очередную статью. Как меня встретят, когда вернусь в свой город. Как будут гордиться мной родители и знакомые, как обрадуется Софья. Главный редактор скажет, что всегда в меня верила. Остальные журналисты, пишущие статьи о городских событиях, станут завидовать. Подходить поздороваться за руку. Ночь в лесу я тоже собирался описать: шорох, шелест, уханье, горящие глаза, наблюдающие за мной из леса. Это была длинная ночь.

Чтобы удержать хоть немного спокойствия, я вспоминал, чего боялся до этого. Но ничего в голову не приходило. Я испугался в детстве, когда меня столкнули деревенские мальчишки в воду, чтобы научить плавать. Еще раз испугался уже повзрослев, когда меня собирались отчислить из университета за прогулы, мама бы мне не простила. Они с отцом долго копили деньги на мое обучение, всё равно не хватило, пришлось брать кредит. Я собирался им всё вернуть, до копейки, как только появятся деньги.

Как только солнце взошло, я снова отправился путь и прошагал еще пять часов, расчищая себе путь ножом. Лес поредел внезапно, я увидел перед собой холмы и взобрался на один из них, наименее крутой, чтобы осмотреться. Вдали увидел море. Достав бинокль, стал смотреть внимательней, чтобы ничего не пропустить. Что-то промелькнуло. Это мог быть зверь, разглядеть с такого расстояния даже через бинокль было трудно, но я пошел в ту сторону и через несколько километров снова взобрался на холм. В этот раз я отчетливо увидел хижины и нескольких женщин, копающихся в земле чуть ближе к лесу. Сердце в моей груди заколотилось. Я всё-таки нашел! Предвкушение встречи с поселенцами придало мне сил, и остаток пути я прошел очень быстро. Лес поредел, и мне уже не приходилось расчищать себе дорогу.

Когда оставалось пройти самую малость, хижины были — вот они; до них, наверное, около километра, как вдруг я увидел, как из-за деревьев плавно вышел леопард и присел, глядя мне в глаза и приготовившись к прыжку. Резко остановившись, я нацелил на леопарда трясущееся ружье.