Передать словами

Напряженное тело леопарда изредка вздрагивало, глаза пристально смотрели на меня. Кто-то спокойно сказал:

— Назад.

Неожиданно леопард послушался, развернулся и снова скрылся за деревьями.

Двое мужчин с ружьями, вышедшие из-за деревьев со стороны поселения, кивнули мне.

— Идешь к нам в гости? — спросил один из них.

— Вы из поселения у бухты?

— Да. Пойдем, мы тебя проводим.

Закинув ружье за спину, я последовал за ними.

Казалось, посмотреть на меня пришли все жители поселения. Перед пустым длинным деревянным столом, вкопанным в песок, столпилось не меньше тридцати человек. За их спинами я заметил несколько хижин, в беспорядке разбросанных по побережью. Я пробирался сквозь непроходимую чащу леса около сорока километров, устал, вспотел, проголодался и выглядел, наверное, плачевно. Они стояли и молча разглядывали меня. Все поселенцы были внешне привлекательны, молоды и выглядели здоровыми. Почти все были с ружьями. Это немного настораживало. Откуда у них ружья здесь, в сорока километрах от города, с которым нет связи, к которому нет дороги? Как ни странно, многие мужчины были одеты, как мог бы одеться я: в джинсах или шортах, футболках, ветровках, на ногах — ботинки или кроссовки. Их одежда и обувь явно была не самодельной. Зато женщины и девушки были в подобии платьев, далеких от современных: с шеи до колен спереди и сзади свешивались две полоски неокрашенного домотканого полотна, перехваченные веревкой у шеи. Некоторые перевязали веревкой еще и талию. А кое-кто — ремнем. По бокам и бедрам женщин блестела неприкрытая одеждой загорелая кожа. Дети от трех до десяти лет бегали голышом.

— Можешь окунуться в море, Лиана проводит. Освежись. А потом мы тебя накормим и послушаем твою историю, — сказал мне загорелый до черноты мужчина лет пятидесяти в незастегнутой рубашке, накинутой на голое тело, и джинсах.

Ноги его были босы, волосы до плеч раздувались ветром. Русая борода была аккуратно подстрижена, словно ее оформлял профессиональный барбер. Этот мужчина, заговоривший со мной, держался степенно и уверенно. Светло-голубые глаза смотрели на меня спокойно, без малейшего удивления. Тон выдавал привычку отдавать распоряжения. Вероятно, их старейшина. Он единственный не стоял, а небрежно сидел на лавке спиной к столу, откинувшись и вытянув ноги.

Старейшина кивнул в сторону молоденькой девушки, стоящей рядом с ним. Лиана сделала шаг вперед и потянула меня за рукав футболки. По крайней мере, они всё еще разговаривают на нашем языке. Хотя бы некоторые из них. Я поблагодарил и прошел за Лианой к бухте.

У берега Лиана взяла мою одежду, уселась на песок, обхватив руками колени, и подождала, пока я наплаваюсь в теплой прозрачной воде. Ей было не больше двадцати лет, очень приятной внешности: большие почти прозрачные зелено-голубые глаза, каштановые длинные волосы, пухлые губы, высокие скулы, тронутые бронзовым загаром, и прямой нос; за всё время, пока мы шли к морю, она не произнесла ни слова.

Я улыбнулся ей, она всё так же молча вернула улыбку. Отряхнув одежду от песка, я быстро натянул футболку и джинсы, надел ботинки и вернулся с Лианой к столу на побережье.

Когда мы вернулись, стол уже был накрыт. На глиняных блюдах были разложены поджаренные куски ягненка и ароматные спелые фрукты. За столом рядом со старейшиной расселись с десяток бородатых мужчин. Они о чем-то беседовали вполголоса, склонив друг к другу головы. Остальные жители поселения или жарили мясо у огня, или приносили сухие ветки и бревна из леса и складывали у костра, или резали фрукты и раскладывали на блюдах. Я не обнаружил ни своего рюкзака, ни ружья, ни куртки, оставленных на лавке у стола.

— Присаживайся, — сказал старейшина, — и рассказывай, какими судьбами тебя занесло.

Я сел за стол напротив старейшины и посмотрел ему в глаза. Я надеялся, что мне удалось изобразить прямой взгляд и вызывающий доверие вид. Хотя особой уверенности не чувствовал.

— Я — журналист, меня зовут Филипп, — ответил я неторопливо, по возможности веско, — мне редакция поручила написать серию статей о вашем затерянном поселении.

Сказав это, я спохватился. Они могли не понимать, о чем я говорю, не слышать такие слова, как «редакция», «журналист» и «статья».

— У нас есть такие печатные листы с новостями и развлекательной информацией, — начал я объяснять.

— Да поняли мы, — перебил меня старейшина, — с чего ты взял, что мы дикие?

Остальные мужчины загоготали.

— Но вашего поселения нет на карте, никто про вас не знает, я думал, вы отрезаны от мира, и пришел написать о вашей жизни здесь, вдали от людей, — растерявшись, зачастил я, — Вы поймите, никто о вас не знает и даже не подозревает о вашем существовании. Все думают, вы погибли, триста лет назад здесь был обвал…