Передовик маньячного труда

На ближайшем повороте, когда лес что рос по краям дороги, немного отступил, перед нами открылась настоящая трагедия. При первом же взгляде стало ясно, что лихач на повороте не справился с управлением, на что намекали следы колес идущих юзом, и боком влетел на остановку. По трагическому стечению обстоятельств она находилась на обочине рядом с дорожным ответвлением, ведущим к какому-то населенному пункту. Умудрившись снести бетонную остановку, лихач (а скорее уже гарантированный труп), улетел с высокой кручи, что находилась за остановкой, вниз. Так что машину мы не видели, только изрядный дым он нее. У остановки стояли милицейский мотоцикл, одного гаишника не было видно, видимо спустился вниз, другой сидя на корточках что-то делал среди обломков, откидывая куски в сторону. С другой стороны трассы подъезжала легковушка, горбатый 'запорожец'.

Как раз на наших глазах полноватый водитель остановился, достал какую-то тряпку вроде кошмы и побежал на помощь. Еще из машины вылезла такая же полная женщина и стала тревожно смотреть в сторону дыма, но продолжая оставаться у машины. Больше никого на дороге пока не было. 'Похоже, у меня тут у одного машина оснащена от А до Я. И огнетушитель есть и аптечка', – подумал я, сбрасывая скорость и притормаживая.

Сориентировался я быстро, сразу стал отдавать команды, притормаживая и поворачивая к обочине противоположной той, где произошла трагедия.

– Деда, следи чтобы мелкие не видели что там происходит, им это еще рано, а я на помощь.

Заглушив машину не забыв поставить ее на ручник я сбегал к багажнику. Ругаясь перелопатил вещи пока не нашел большой красный автомобильный огнетушитель и с ним побежал к остановке.

При приближении стало понятно, почему второй милиционер не спускался. Среди обломков, что он поднимал, была видна окровавленная рука. 'На остановке кто-то был', – с замирающим сердцем понял я, глядя на окровавленную детскую ручку.

В это время обернувшийся сержант крикнул-спросил у меня:

– Аптечка есть?!

– Есть, и большая. Я медик.

Оставив огнетушитель рядом сержантом который пыхтя поднимал бетонный обломок, я с той же скоростью рванул обратно к машине. Промедление смерти подобно. Чужой.

Найдя стал доставать небольшой специализированный чемоданчик с красным крестом на боку, который я сам окрашивал и собирал лекарства по своим знаниям. Жаль что я еще не хирург, а то бы еще и хирургический инструмент бы возил. Только и есть что один списанный, но хорошо заточенный скальпель, да пара зажимов.

Когда я бежал обратно, то увидел что водитель 'запорожца' поднявшись из оврага, схватил мой огнетушитель и кинул его кому-то внизу, предположительно второму милиционеру. Потом он подскочил к сержанту и стал помогать ему поднимать обломок бетонной стены бывшей остановки.

Я также подбежал и впрягся в помощь. Плохо было то что это когда-то было цельной боковой стеной остановки, ее, конечно, изрядно покорежило, но она держалась цельной только за счет арматуры, вот из-за этой арматуры нам и приходилось пытаться оттащить ее всю. Проблемы была в том, что поднять мы ее подняли, но убрать в сторону не могли. Арматура уходила в фундамент и хоть частично полопалась, но часть держалась.

– Держите её! – услышал я крик деда. Мы держали, а дед подлез и вытащил тело молодой девушки, потом опять нырнул и уже волоком вытащил паренька лет четырнадцати.

– Все, больше нет никого, – тяжело дыша, выдохнул он. Мы осторожно положили этот рассыпающийся в руках бетонный обломок и стали заниматься пострадавшими. К мальчишке я даже не подошел, мельком глянул и отвернулся, открывая чемоданчик рядом с девушкой, которую я принял за ребенка из-за тонкой кисти. У мальчишки была черепно-мозговая травма не совместимая с жизнью. Проще говоря, если он даже жив, в чем я личной сомневаюсь (вон и сержант, проверив по моей просьбе пульс, только отрицательно покачал головой), все равно ничего не сделаю. Знаний для таких травм маловато.

А вот за девушку я еще могу побороться. Кроме перелома руки и черепно-мозговой травмы, у нее еще было проникающее ранение груди – обломок арматуры ударил под ключицей и из раны текла кровь.

Сержант остался со мной, а мужик убежал вниз к полыхающей открытым огнем машине.

Саму я ее не видел, но языки пламени с моего места видны были. Надеюсь, этот ушлепок сгорел заживо. Дед ушел к нашей машине, а мы с сержантом боролись за жизнь девушки.

– Держи на ране, пока я артерию не пережму, – держав в руках хирургический зажим, велел я гаишнику. Пока тот свёрнутым в тампон бинтом перекрывал рану, пытаясь остановить кровотечение.

– А остальное? – спросил он. Другие раны действительно выглядели страшно.

– Кровотечение в данный момент самое страшное… фу, все остановил.

– А что это она странно дышит? – прислушался тот, пока я готовил инструмент и поливал спиртом руки. Та действительно с заметным трудом дышала, будучи без сознания и булькала горлом.

– Поломанные ребра легкое пробили, оно кровью заполняется. Если в течение часа не доставить на хирургический стол, у нее нет никаких шансов.