Передружба. Второй шанс

Опускаю подбородок, ощущая давящее чувство печали. Я не хочу видеть его таким, не хочу быть причиной этого, но я ничего никому не должна. По собственному опыту знаю: невозможно угодить всем и быть для всех хорошей. Прояви слабость лишь раз – и тебя затянет в пучину отчаяния, а я не так давно отмылась от запаха этой темной воды.

– Не нужно было этого делать, – произношу шепотом, но очень четко.

– Но я хочу…

Избегаю прямого взгляда глаза в глаза и сдавливаю подушку руками:

– Это не мои проблемы.

– Тебе ведь тоже понравилось. Это было очевидно.

– Я думала, что мне пишет Егор, – признаюсь, чтобы поскорее покончить с этим недоразумением.

– Но это был я. Ты общалась со мной. Смеялась над моими шутками, болтала до утра, – рычит Кот. – Мы все еще можем быть…

– Кем? Друзьями? – горько усмехаюсь я. – Ты же несерьезно?

– Нет, серьезно. Ты же видишь. Нам нужно многое обсудить, решить и тогда…

– Это уже давно не важно. Я тебя отпустила.

– Для меня важно.

Поднимаю голову и смотрю на него в упор:

– Чего ты хочешь, Кот?

Богдан теряется, и я бью в слабое место, не раздумывая:

– Вот и ответ. Ты не знаешь. Мы это уже проходили.

– Я знаю, чего хочу, – серьезно говорит он, наклоняясь.

Между нами чуть больше полуметра, но я чувствую его тепло каждой клеточкой. Нельзя разговаривать с призраками, нельзя подпускать их близко, это слишком больно. Нас многое связывало, и эти шрамы ноют, пекут и пульсируют под кожей в районе сердца.

– Я тоже знаю, чего хочу, и поэтому прошу тебя отстать. Нормально прошу.

Эмоции скользят по лицу Богдана. Задумчивость во взгляде, желание высказаться, но он молчит. Горечь скапливается в горле, а глаза щиплет от подступающих слез. Откидываюсь на спинку дивана и кладу подушку на колени. Ровно через три гулких удара сердца в комнате появляется Егор с кружкой в руках. Слабо улыбаюсь ему, принимая напиток:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – говорит он, садясь рядом.

Богдан резко поднимается на ноги и, не проронив больше ни слова, уходит. Хлопок входной двери бьет по мозгам, заставляя вздрогнуть. И почему я чувствую себя виноватой?

– Богдана, я не слепой, – нарушает звенящую напряжением тишину Егор. – У вас с Котом есть старые проблемы или обиды, и мне не хочется вмешиваться, но я должен кое-что знать. Повлияет ли то, что происходит между вами, на наши отношения?

– Между нами ничего не происходит.

– Это не так, – рубит правду Егор. – Я не привык ничего скрывать, Бо, поэтому и сейчас скажу как есть. Ты мне нравишься. Даже очень. И мне хотелось бы быть уверенным, что это взаимно в возможной перспективе.

Вот это прямота! Мысли путаются, превращаясь в извилистую паутину, где все нити собраны в неведомый рисунок, который невозможно разобрать.

– Тебе понравилось сегодняшнее свидание? – задает следующий вопрос Егор.

Снова слишком прямолинейно. Это, конечно, хорошее качество, им можно лупить людей без рук, но я сейчас не в состоянии вести еще один бой.

– Да, – отвечаю тихо.

– Думаешь, у нас может что-то получиться?

Чувствую себя как на допросе. Он бы меня еще к детектору лжи подключил и направил в лицо лампу.

– Я пока не…

– Прости, я не хотел тебя торопить. Понимаю, тебе нужно время подумать, узнать меня лучше.

– Как и тебе меня.

– Я уже увидел все, что мне нужно.

– А что тебе нужно?

Егор улыбается, очаровывая плавным изгибом губ и ясностью взгляда. Он правда милый, как ангелочек, только под два метра ростом и без пухлых складочек на шее.

– Мне нужен союзник, который понимает и поддерживает и который не зациклен лишь на себе. В ответ я обещаю то же самое. Отношения – это ведь когда заодно, а не против друг друга, верно?

Куда уж вернее!

– Да.

– Я готов побороться за тебя, но если у меня нет шансов, то…

– За меня не надо бороться.

– Но мы уже начали.

– Если ты о Богдане, то здесь не о чем переживать. То, что было между нами, закончилось.

– Могу я узнать, почему вы расстались?

– Он ушел в армию, я поступила в университет. Наши дороги разошлись, вот и все.

– Мне кажется, произошедшее куда сложнее, но я не буду тебя пытать. Если не хочешь говорить…

– Мы просто разные! – с болью в сердце, но с металлом в голосе отвечаю я. – Каждый смотрел в свою сторону и тянул другого за собой. Это оказалось слишком тяжело.

– Вы были детьми.

Не понимаю, что делает этот кудрявый. Он пытается меня убедить или переубедить? Он говорит вроде бы правильные вещи, но это только путает меня еще больше.

– Бо, – ласково произносит Егор, и я уже боюсь его следующего вопроса. – Твое какао остынет, а оно вкусное, пока горячее.

Поднимаю чашку к губам, хватаясь за возможность отвлечься, делаю несколько небольших глотков и чудом сдерживаюсь, чтобы не скривиться. И правда, на вкус как сопли шоколадных мартышек.

Егор забирает у меня из рук чашку и ставит ее на пол.

– Давай только об одном сразу договоримся, – хмуро произносит он.

Закусываю нижнюю губу от стыда и неловкости. Он все понял.

– Бо, не надо лгать – мне, а особенно себе. Я адекватный парень и, поверь, смогу многое понять, но обмана не прощу.

– Хорошо. Прости за все.