Переговорщик

Послышались приглушенные ухающие звуки. Судя по тому, как звуки накладывались друг на друга, будто эхо, догоняющее само себя в узком ущелье, заработали сразу три, а то и четыре батареи палубных орудий, как будто эскадру атаковали небольшие боевые корабли класса «штурмовик». А если судить по тому, с какой частотой и непрерывностью молотили импульсные энергоразрядники, они вели не прицельный огонь, а лупили наугад, чтобы только не позволить противнику приблизиться. Атака штурмовиков была бы вполне уместна в ситуации, когда оказавшийся под ударом корабль был лишен защитного поля – попасть из палубного орудия в крошечный истребитель – задача непростая. Но только если бы дело происходило в нормальном пространстве. Поставить на штурмовик двигатели Хайма-Дрёшера было технически невозможно. Поэтому, едва покинув борт корабля-носителя, штурмовик оказался бы выброшен из гиперспейса. Причем после такого жесткого выброса от него мало что осталось бы – пройдя без всякой защиты через несколько измерений, штурмовик несколько раз был бы вывернут наизнанку. А если у большого корабля окажется выведен из строя двигатель Хайма-Дрёшера… Короче, начать активные боевые действия в гиперспейсе мог только полный идиот. Или – самоубийца. Что, в общем, не большая разница.

Почувствовав, как ослабла нагрузка на руки, которыми он держался за поручень, Алексей качнул ногами и мягко, плавно спрыгнул на превратившуюся в пол переборку. Сила тяжести в 0,2 g позволяла быстро передвигаться по корабельным коридорам, перехватывая руками поручни и отталкиваясь от «пола» ногами. Для этого требовался лишь незначительный навык. А пристегнувшись страховочными ремнем к креслу, можно было вполне комфортно чувствовать себя за пультом управления или за системой наведения, не думая о том, что ты как бы лежишь на боку.

– Тебе где следует быть? – спросил Алексей у все еще висящего на ножке стола Нокуара.

– Рядом с тобой, – ответил тот.

– Я иду в медотсек.

– Не забудь.

Энсин указал на стену, которая сейчас была потолком. Рядом со столом горел крошечный красный знак – морда франа с оскаленными зубами.

Франы – мелкие животные, внешним видом и повадками похожие на крыс. Фортаны почитали франов за их независимость и боевой дух. Франы являлись героями многих фортанских легенд. Им даже посвящали стихи. Для того чтобы понять это, наверное, нужно было родиться фортаном. Алексею же было довольно знать, что оскаленная морда франа указывает на место, где хранится оружие.

Присев, Алексей коснулся кончиками пальцев «пола», затем резко выпрямил ноги, взлетел высоко вверх, к самому «потолку», и коснулся указательным пальцем носа франа.

Глава 17

В ячейке, на которой был нарисован фран, находился пояс самозащиты. Будучи надет и активирован через ДНК-регистратор, пояс покрывал тончайшим слоем легкой наноброни грудь, спину, руки до локтей, ноги до колен и голову. Из средств самозащиты на поясе имелись две кобуры с дистанционным шокером и травматическим пистолетом, три нелетальные гранаты и, что Алексею понравилось больше всего, отличный нож с двенадцатисантиметровым лезвием из зиракской стали с тиолевой присадкой. Лезвие из зиракской стали было настолько гибким, что ножнами для него служил сам пояс. Но стоило только выдернуть нож из ножен и сжать рукоятку в руке, как лезвие становилось крепким, как алмаз. Нажатием на ограничитель можно было зафиксировать нож в жестком положении. Но умение управлять степенью гибкости лезвия в зависимости от того, насколько крепко сжата рукоятка, давало мастеру ножа колоссальное преимущество в рукопашном бою. Алексей не был мастером ножа, ему лишь доводилось видеть, как владеют ножами из зиракской стали истинные мастера, и все же ему было приятно, что в его стандартном комплекте самозащиты оказался такой нож. Это означало, что к нему относились с уважением. Потому что, окажись он настоящим мастером ножа, он бы обиделся, если бы ему предложили другой нож. В то же самое время это означало, что и ожидания на него возлагались немалые. И их следовало оправдать.

Боевое летальное оружие старшему врачу не полагалось. Как и любому другому медработнику на корабле. Медики находились под защитой «Пангалактического регламента ведения боевых действий». Медик, не берущий в руки оружия, не считался участником боевых действий. Соответственно, против него так же нельзя было применять оружие. Медика нельзя было брать в плен, допрашивать, ему нельзя было давать психотропные препараты или оставлять наедине с любым существом, обладающим паранормальными способностями. Оказавшегося в руках противника медика должны были содержать как старшего офицера, а при первой же возможности медика следовало переправить на любую нейтральную планету, готовую его принять.

Одним словом, в соответствии с «Пангалактическим регламентом ведения боевых действий» у военных медиков была не жизнь, а киферский мед с сахаром. Вот только кто мог заставить заклятых врагов, столкнувшихся железными лбами, соблюдать какой-то там регламент?