Перегрин

Помощник рабовладельца отнесся к сообщению спокойно. Мне показалось, что он был уверен, что ничего у меня не получится. Видимо, не так туп, как кажется, и не зря его держит Бикта.

3

Есть люди, которым за счастье нагадить ближнему своему, даже если ничего с этого не выгадают. Мне самому плохо — пусть и другому будет не лучше. Старая карга зашла зачем-то в кладовку, обнаружила мои ночные старания и заложила хозяину. Я сам виноват: надо было вылить молоко. Наверное, увидела его, решила выпить, а потом обнаружила и все остальное. Надеюсь, в награду за бдительность получила хотя бы кусок хлеба к этому молоку. Спевсипп и два охранника отделали меня славно. Тем более, что первый давно уже хотел проделать это. Классовый инстинкт призывал его к расправе надо мной. Стоит ничтожеству малость приподняться, сразу превращается в самого опасного и непредсказуемого деспота. Нет в армии страшней начальника, чем свежеиспеченный ефрейтор.

Теперь меня держали во дворе, прикованным за правую руку к чугунному кольцу, которое служило коновязью. Место находилось в тени, так что условия можно считать сносными. Здесь было даже веселее, чем в закрытом помещении, если бы не доставали мухи, отмахиваться от которых приходилось одной левой. Рядом со мной был открытый вход в конюшню, где нынешние хозяева держали пару волов, и, судя по вони, там имелась солидная куча навоза. Почему-то ее не выгребали наружу на радость курам, заполонившим двор. Птицы служили мне мишенями — швырял в них камешки, комочки земли и сухой помёт. Куры считали меня порядочным человеком и думали, что забочусь о них, подкармливаю, поэтому каждый раз бросались вслед за катящимся камешком. Убеждались, что я обманул, но и в следующий раз не теряли веру в мои лучшие качества.

Я предполагал, что просижу так весь день и ночь, и еще несколько суток. Опять ошибся. Как-то мне в этой эпохе постоянно не везет, не оправдывается ни одно предположение. После расправы надо мной, сытного обеда и безмятежного сна Бикта под крики жены куда-то ушел. Не было его часа полтора. Вернулся с высоким и кряжистым типом, лицо которого было в глубоких оспинах и шрамах. Может быть, шрамы образовались из слияния оспин, потому что было их неприлично много. Такое впечатление, что в детстве этот тип напоролся мордой на ежика, причем несколько раз подряд. Красавчик — одно слово! Сопровождали его два телохранителя. Тоже приятной наружности, хотя и не с такими уродливыми мордами. Вооружены короткими мечами и ножами, причем первые справа, а вторые слева, а не наоборот, как носили в предыдущую эпоху почти все, кроме левшей, в том числе и боспорцы. Все трое раньше были вояками-наемниками. Я узнаю таких с первого взгляда во все времена и у всех народов. Профессия накладывает отпечаток, тем более, такая стрёмная. «Красавчик» посмотрел на меня внимательно, изобразил на пошмоцанной морде пренебрежение. Видимо, рассказ Бикты обо мне не совпадал с тем, что увидел пришедший. Не знаю, сколько мне сейчас лет. Где-то в диапазоне между девятнадцатью и двадцатью четырьмя, причем ближе к первой цифре. В этом возрасте я совсем не похож на наемника. «Красавчик» жестом приказал мне встать. После чего малость повеселел. Видимо, мой рост, который на пару сантиметров превышал его, несколько нивелировал пренебрежение.

— Так ты говоришь, он воин? — спросил пришедший Бикту.

— Да, мы взяли его с оружием, — ответил тот и крикнул Спевсиппу: — Принеси его оружие!

— Не всякий, кто с мечом, является воин, — поделился жизненным опытом «красавчик».

— У него очень дорогое оружие, — сообщил Бикта. — Могу продать. Мне такое ни к чему, — и крикнул Спевсиппу: — Принеси его вещи!

— Ты — воин? — обратился пришедший ко мне.

— Меня учили владеть оружием, — ответил я.

— Каким именно? — спросил он.

— Разным, но лучше всего владею своим, — ответил я, кивнув в сторону Спевсиппа, который вынес из дома мой лук, колчан со стрелами, саблю и кинжал.

Видимо, «красавчику» нужны наемники для решения каких-то задач. Я был не против отработать свободу с саблей в руках. Не хотелось расставаться ни с ней, ни с луком. Слишком привык к ним за черт знает сколько лет!

Увидев клинок сабли, «красавчик» присвистнул удивленно-восторженно:

— За сколько ты купил ее?

— Она досталась мне от отца, а ему от деда, а тому от прадеда — и так двенадцать коленей, — на ходу сочинил я.

На лезвие кинжала он прореагировал спокойнее. Зато лук опять привел его в возбуждение. «Красавчик» сделал несколько попыток, но так и не смог натянуть его «до уха».

— Ты стреляешь из него? — спросил он недоверчиво.

— Даже на скаку, причем быстро, далеко и метко, — похвастался я, понадеявшись, что захотят проверить и дадут мне коня и лук со стрелами.

Пришедший оказался не настолько глуп, сделал вид, что поверил на слово, после чего сказал Бикте:

— Беру вместе с оружием. Пойдем обговорим цену.