Перегрузка

Ответ возник в голове внезапно. Сразу же после взрыва и блэкаута главный диспетчер показывал ему карту с обозначениями домов, где у потребителей было жизнеобеспечивающее медицинское оборудование. Цветные кружки на ней отмечали аппараты гемодиализа, кислородные генераторы, искусственные легкие. Красный кружок на пересечении Лейквуд и Бальбоа показывал: здесь живет человек, чья жизнь зависит от «железного легкого» или другого аппарата ИВЛ. Оборудование находилось в многоквартирном доме. Почему-то эта информация запомнилась Ниму, а с ней и имя клиента – Слоун. Он вспомнил, как смотрел тогда на карту и размышлял, что за человек этот Слоун.

На перекрестке был только один многоквартирный дом – восьмиэтажный, с оштукатуренными белыми стенами, скромный, но ухоженный. Ним остановился как раз напротив него. Во дворе имелось несколько парковочных мест, два были свободны. Какой-то импульс заставил Нима свернуть во двор и припарковаться. Он вышел из машины и подошел к подъезду.

Среди прочих фамилий над почтовыми ящиками он прочитал: «К. Слоун».

Ним нажал кнопку звонка, и буквально через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге стоял морщинистый старик в мешковатых штанах и ветровке, похожий на одряхлевшую белку, и вглядывался в Нима сквозь толстые линзы очков.

– К Слоун вы звонили?

– Да.

– Я консьерж. Звонок идет и ко мне.

– Я могу увидеть мистера Слоуна?

– Нет никакого мистера Слоуна.

– Да? Значит, миссис Слоун? – Ним указал на почтовый ящик. – Или мисс?

Почему-то он предполагал, что Слоун – мужчина.

– Мисс Слоун. Карен. А вы кто?

– Голдман. – Ним показал удостоверение сотрудника ГСС. – Я правильно понимаю, что мисс Слоун калека?

– Может, и правильно. Только ей не нравится, когда ее так называют.

– А как мне следует ее называть?

– Человек с инвалидностью. Она квадриплегик. Знаете, что это значит?

– Тот, у кого парализовано все тело, не только нижние конечности?

– Вот у Карен так, с пятнадцати лет. Хотите ее повидать?

– А это удобно?

– Сейчас узнаем. – Консьерж приоткрыл дверь пошире. – Заходите. Вам туда.

Небольшое фойе производило такое же впечатление, что и здание снаружи: просто и чисто.

Старик провел Нима к лифту, махнул, чтобы тот заходил, и сам вошел следом.

– Тут, конечно, не отель «Ритц», – сказал он, пока они поднимались, – но мы стараемся держать дом в порядке.

– Сразу видно, – ответил Ним. Металлические детали внутри лифта были начищены до блеска, автоматика работала исправно.

Они приехали на шестой этаж, где консьерж, подойдя к одной из квартир, нашел в большой связке ключей нужный, отпер дверь и, постучав, провозгласил:

– Это Джимини. Привел визитера к Карен.

– Заходите, – ответили изнутри, и перед Нимом предстала невысокая плотная женщина со смуглой кожей и латиноамериканскими чертами лица. На ней был розовый синтетический халат наподобие тех, что носят медсестры.

– Что-то продаете? – спросила она весело, без недоброжелательности.

– Нет, просто проезжал мимо…

– Неважно. Мисс Слоун любит, когда к ней приходят.

Из маленькой светлой прихожей с одной стороны открывался проход на кухню, а с другой – в гостиную. Кухня была отделана в яркой бело-желтой гамме, в гостиной тона были желтыми и зелеными. Часть комнаты была скрыта из вида.

– Пожалуйста, входите, – послышался приятный голос из глубины квартиры.

– У меня работы полно, я пойду, – сказал консьерж.

Дверь за ним закрылась, и Ним ступил в гостиную.

– Здравствуйте, – произнес тот же приятный голос. – Ну, что нового и интересного расскажете?

Еще долго потом – все те месяцы, пока развивались последующие бурные события – Ним снова и снова прокручивал в памяти этот момент, момент своего знакомства с Карен Слоун, который запомнился ему ярко и до мелочей.

Карен не была юной девочкой, однако выглядела моложе своих лет и отличалась необыкновенной красотой. Ним дал бы ей тридцать шесть – на самом деле, как он узнал позднее, ей было на три года больше. Безупречный овал лица с правильными чертами, полные чувственные губы, на которых играла улыбка, большие голубые глаза, сейчас откровенно разглядывавшие гостя, слегка вздернутый задорный носик. Молочно-белая кожа казалась полупрозрачной. Лицо обрамляли светлые волосы: разделенные посередине пробором, они спадали на плечи, сияя золотом в солнечных лучах. На Карен было красивое светло-голубое платье, а ее руки с длинными ногтями, покрытыми блестящим лаком, лежали на специальной наколенной клавиатуре, потому что Карен сидела в кресле-каталке. Под платьем виднелся бугор, который показывал, что дышит она с помощью ИВЛ, а трубка, выходящая из-под подола, шла к аппарату величиной с чемодан, который располагался позади кресла и мерно гудел, периодически издавая шипение: вдох – выдох, как живые легкие.

Само кресло было подключено к электрической розетке в стене.

– Здравствуйте, мисс Слоун, – произнес Ним. – Я по электричеству.

Ее улыбка стала шире.

– Предпочитаете батарейки или розетку, как я?