Перегрузка

— Ваше предположение верно, сэр. Сейчас у меня есть следующий вопрос. — Тон Притчетта стал более резким, а голос высоким. — Не мучают ли вас угрызения совести за то, что вы и ваша компания собираетесь сделать в Тунипа? Поставьте-ка рядом вот это уродство, — он помахал в воздухе фотографией с изображением груды угля, — и безмятежную восхитительную красоту, — он поднял второе, цветное фото, — один из немногих оставшихся неиспорченными храмов природы в нашем штате и в государстве.

Трюк Притчетта вызвал гул одобрения у зрителей. Один или двое зааплодировали.

Ним ответил тихо:

— Да, конечно же, это меня тревожит. Но я смотрю на это как на необходимость, как на компромисс, как на обмен. Кроме того, в соотношении с общей территорией вокруг Тунипа…

— Достаточно, мистер Голдман. От вас не требуется произнесение речи. Запись покажет, что вашим ответом было “да”. — Притчетт сделал короткую паузу, затем снова бросился в атаку. — Можно ли предположить, что ваша поездка в штат Колорадо в прошлое воскресенье была совершена потому, что вас мучили угрызения совести, потому, что вы хотели своими глазами увидеть уродство огромных скоплений угля — подобных тем, которые будут в Тунипа, — на месте того, что когда-то было красивым пейзажем?

Оскар О'Брайен вскочил:

— Протестую!

Притчетт повернулся к нему:

— На каких основаниях?

Не обращая внимания на Притчетта, О'Брайен обратился к скамье членов комиссии:

— Вопрос искажает слова свидетеля. Он предполагает такой психологический настрой, который не позволено иметь свидетелю.

Председательствующий член комиссии вежливо объявил:

— Возражение отклоняется. Покраснев, О'Брайен опустился.

— Нет, — сказал Ним, обращаясь к Притчетту, — причина, которую вы сформулировали, не соответствует цели моей поездки. Я поехал, так как хотел заранее проверить перед слушанием дела некоторые технические аспекты угольной электростанции.

Даже самому Ниму этот ответ показался неубедительным.

Притчетт заметил:

— Я уверен, найдутся и те немногие, которые вам поверят. По тону его было ясно, что он к ним не относится. Притчетт продолжал задавать вопросы, но они были несущественны.

Клуб “Секвойя” благодаря меткому использованию контрастных фотографий одержал неоспоримую победу, и Ним винил себя. Наконец секретарь клуба вернулся на свое место. Председательствующий член комиссии посмотрел на листок бумаги, лежащий перед ним:

— Хочет ли организация “Энергия и свет для народа” задать вопросы свидетелю?

— Разумеется, да, — выпалил Бердсон. Член комиссии кивнул. Бердсон неуклюже поднялся на ноги. Великан не тратил времени на вступление. Он спросил:

— Как вы туда попали? Ним выглядел озадаченным:

— Если вы имеете в виду, кого я представляю… Бердсон резко перебил его:

— Мы все знаем, кого вы представляете — богатый и жадный конгломерат, который эксплуатирует людей.

Лидер “Энергии и света” хлопнул пухлой рукой по спинке свидетельского кресла и повысил голос:

— Я имею в виду точно то, что сказал. Как вы туда попали?

— Хорошо. Я приехал на такси.

— Вы приехали на такси? Такой большой, важный руководитель? Вы хотите сказать, что не использовали ваш личный вертолет?

Ним слегка улыбнулся; было уже очевидно, что это будет за допрос.

Он ответил:

— У меня нет личного вертолета. И во всяком случае, я не пользовался им сегодня.

— Но вы используете его иногда, не так ли?

— В определенных особых случаях… Бердсон отрезал:

— Не важно! Вы пользуетесь иногда вертолетом — да или нет?

— Да.

— Вертолет, за который заплачено тяжело заработанными деньгами потребителей газа и электроэнергии, их месячными счетами?

— Нет, за него не платят в коммунальных счетах. По крайней мере прямо.

— Но потребители, платят косвенно, не так ли?

— То же самое вы можете сказать о любом предмете рабочего оборудования.

Бердсон снова хлопнул рукой:

— Мы не говорим о другом оборудовании. Я спрашиваю о вертолете.

— У нашей компании есть несколько вертолетов, которые…

— Несколько! Вы хотите сказать, что у вас есть выбор — как между “линкольном” и “кадиллаком”? Ним ответил нетерпеливо:

— Они в основном предназначены для оперативного использования.

— Но это вас не останавливает, если вы лично нуждаетесь в вертолете или думаете, что нуждаетесь, правильно? — Не давая времени для ответа, Бердсон полез в карман и представил газетный лист на всеобщее рассмотрение. — Вы помните это? — Это была статья Нэнси Молино в “Калифорния экзэмннер”, опубликованная вскоре после визита прессы в лагерь Дэвил-Гейта. Ним ответил решительно:

— Я помню ее.

Бердсон прочитал вслух название газеты и статьи и дату, которые стенографист записал, затем повернулся к Ниму.

— Здесь говорится: “Мистер Голдман.., слишком важная персона, чтобы ездить на автобусе, хотя он и был специально заказан “Голден стейт пауэр энд лайт” и отправлялся по тому же маршруту на следующий день и в нем было немало свободных мест”.

Бердсон свирепо взглянул на Нима.

— Все это правда?

— Там были особые обстоятельства.

— Это не важно. Я спрашиваю: это правда? Ним знал, что Нэнси Молино наблюдает за ним из-за стола для прессы; мягкая улыбка блуждала на ее лице. Он сказал: