Перегрузка

Среди присутствующих в зале Ним узнал Лауру Бо Кармайкл и Родерика Притчетта, представлявших клуб «Секвойя»; тучного Дейви Бердсонга, лидера организации «Энергия и свет для народа», в его неизменно потертых джинсах и рубашке с распахнутым воротом, а за столом для прессы — Нэнси Молино, нарядную и надменную. Ним уже поклялся говорить «правду, только правду и ничего, кроме правды». И вот настал момент, когда юрисконсульт компании, дородный О’Брайен, поднялся с места и, глядя на судью, дал сигнал свидетелю приступить к выступлению.

— Мистер Голдман, — начал О’Брайен, как они отрепетировали ранее, — пожалуйста, изложите обстоятельства, которые заставили вас поверить, что предложение, представленное на рассмотрение комиссии, является необходимым и отвечает общественным интересам.

Ним устроился поудобнее в свидетельском кресле, зная, что его показания будут продолжительными и трудными.

— Исследования «Голден стейт пауэр энд лайт», — начал он, — дополненные правительственными агентствами, позволили сделать вывод, что к середине следующего десятилетия рост в Калифорнии как населения, так и промышленности значительно превысит средний уровень по стране. На особенностях я остановлюсь чуть позже. Параллельно с этим ростом будет увеличиваться потребность в электроэнергии, намного превышающая существующие сейчас производственные мощности. Учитывать эту потребность означает…

Ним старался говорить доходчиво и внятно, чтобы поддержать интерес слушающих. Все факты и мнения, которые он собирался излагать, еще несколько недель назад были представлены комиссии в письменном виде. Но устная их подача считалась крайне важной. Трудно было рассчитывать на то, что кто-либо когда-нибудь снизойдет до того, чтобы прочесть гору бумаг, которая ежедневно увеличивалась в размерах.

О’Брайен произносил условленные фразы с внутренней убежденностью актера многоактной пьесы.

— Что касается воздействия на экологическую обстановку, не объясните ли вы…

— Не остановитесь ли вы на специфике подачи угля, которая…

— Ранее вы сказали о пределах человеческого вторжения в фауну и флору, мистер Голдман. Я думаю, что комиссии придется по душе гарантия того, что…

— Не могли бы вы подробнее описать…

— Не скажете ли вы, что…

— Теперь давайте рассмотрим…

В общем, уже семь часов за последние полтора дня Ним провел в свидетельском кресле, оставаясь в центре внимания зала. Он понимал, что отстаивал интересы «ГСП энд Л» твердо и уверенно. Однако по-настоящему суровое испытание — перекрестный допрос — ему еще предстояло пройти. На второй день слушаний уже после обеда Оскар О’Брайен, повернувшись лицом к членам комиссии, произнес:

— Благодарю вас, господин председатель, опрос свидетеля закончен.

Председатель кивнул.

— Я думаю, мистер Голдман заслужил перерыв, да и другие будут рады возможности передохнуть. — Он ударил молоточком. — Слушания откладываются до десяти утра завтрашнего дня.

На следующий день перекрестный допрос с самого начала пошел неторопливо и осторожно, подобно автолюбителю, катящемуся на малой скорости по ровной дороге. Юрисконсульт комиссии, педантичный юрист средних лет по имени Холиоук, выступил первым.

— Мистер Голдман, комиссия нуждается в пояснении по целому ряду вопросов.

Стиль опроса Холиоука нельзя было однозначно определить как дружелюбный или, наоборот, враждебный. Ним отвечал в той же манере, демонстрируя знание предмета. Холиоук задавал вопросы в течение часа. Следующим был Родерик Притчетт, секретарь-управляющий клуба «Секвойя», и допрос пошел живее. Худощавый и несколько жеманный, Притчетт был одет в темный, строгого покроя, костюм-тройку. В его седых волосах со стальным отливом был сделан тщательный пробор. Иногда он проводил рукой по волосам, чтобы убедиться, что пробор в полном порядке. Когда Притчетт поднялся и подошел к месту, отведенному для свидетелей, казалось, что его глаза, спрятанные за стеклами очков без оправы, засверкали. Незадолго до слушаний он совещался с Лаурой Бо Кармайкл, сидевшей рядом с ним за одним из трех столов, отведенных для свидетелей.

— Мистер Голдман, — начал Притчетт, — у меня тут есть фотография. — Он подошел к столу адвокатов и взял глянцевый снимок размером восемь на десять. — Мне бы хотелось, чтобы вы внимательно посмотрели на него и сказали, знаком ли он вам.

Ним взял фотографию. Пока он разглядывал ее, сотрудник клуба «Секвойя» раздал дополнительные копии специальному уполномоченному комиссии, юрисконсультам, включая О’Брайена и Дейви Бердсонга, а также журналистам. Несколько копий попали к зрителям, и их стали передавать по рядам. Ним был озадачен. Большая часть фотографии поражала чернотой, но было там и определенное сходство…

Секретарь-управляющий улыбнулся:

— Пожалуйста, подумайте, мистер Голдман.

Ним покачал головой:

— Знаете, я не уверен.

— Может, я вам помогу. — Своим голосом Притчетт намекал на игру в кошки-мышки. — Судя по газетным материалам, место, которое вы сейчас разглядываете, совпадает с местом, которое вызвало ваш личный интерес в прошлый выходной.