Перегрузка

Прошло почти три недели после рассылки тщательно продуманного вопросника, задуманного как ловушка для вожака террористов Георгоса Арчамболта. Теперь складывалось впечатление, что эта попытка обернулась потерей времени и денег. В адрес компании шли огромные потоки писем. Большая подвальная комната в штаб-квартире «ГСП энд Л» была специально выделена для того, чтобы обработать этот наплыв корреспонденции. Для этого привлекли шестерых сотрудников из различных подразделений. Двоих прислали из окружной прокуратуры. Они тщательнейшим образом исследовали каждый заполненный вопросник.

Из прокуратуры получили увеличенные фотографии образцов почерка Георгоса Арчамболта. Во избежание ошибки каждый вопросник изучали отдельно трое сотрудников. Результат оказался совершенно определенным: никакого совпадения с имевшимися образцами почерка. Между тем в составе специальной группы осталось всего двое, другие занялись своим привычным делом.

Небольшими порциями заполненные анкеты продолжали поступать, их сразу же подвергали исследованию в установленном порядке. Однако на данном этапе уже мало кто верил, что Георгос Арчамболт даст о себе знать. Для Нима в любом случае эта операция стала гораздо менее важным делом, чем критическая ситуация с обеспечением нефтью. Этой проблемой он занимался днем и ночью.

Это произошло в кабинете Нима во время позднего совещания с участием директора по топливному обеспечению, руководителя отдела по прогнозированию нагрузки и двух других руководителей подразделений. Раздался телефонный звонок, который хотя и не имел ничего общего с предметом разговора на совещании, но очень обеспокоил Нима. Секретарша Виктория Дэвис тоже работала допоздна и позвонила шефу, когда совещание было в самом разгаре.

Рассерженный тем, что его прервали, Ним поднял трубку и отрывисто буркнул:

— Да?

— По первой линии звонит миссис Карен Слоун, — сообщила Вики. — Я бы не стала вас беспокоить, но она говорит, у нее что-то важное.

— Скажите ей… — У него чуть не сорвалось с языка, что он перезвонит позже или утром, но потом передумал: — О’кей, соединяйте. — Извинившись перед всеми, он переключил светящуюся кнопку на телефоне: — Привет, Карен.

— Нимрод, — проговорила Карен без всяких предисловий. В ее голосе чувствовалось напряжение. — У моего отца серьезные неприятности. Я звоню, чтобы узнать, можешь ли ты помочь.

— Что за неприятности? — Ним вспомнил, что в тот вечер, когда они с Карен ходили на симфонический концерт, она уже упоминала об этом, но не уточнила детали.

— Я заставила мать все мне рассказать. Отец по доброй воле не стал бы этого делать. — Карен замолчала. Он почувствовал, что усилием воли она взяла себя в руки. Затем Карен продолжила: — Ты, наверное, знаешь, что у моего отца небольшой слесарный бизнес.

— Да. — Ним вспомнил, что Лютер Слоун рассказывал о своем деле в тот день, когда они все встретились на квартире Карен. Именно тогда родители Карен рассказали о своем чувстве вины перед парализованной дочерью.

— Так вот, — сказала Карен, — отца несколько раз расспрашивали люди из твоей компании, Нимрод. А теперь вот еще подключились полицейские детективы.

— Расспрашивали о чем?

Карен снова заколебалась, прежде чем ответить.

— По словам мамы, отец получал много подрядов от компании «Кил электрикэл энд гэз». Работа проводилась на газопроводах. Что-то связанное с линиями, ведущими к счетчикам.

— Еще раз скажи, как называется эта компания?

— «Кил». Тебе это что-нибудь говорит?

— Да, кое-что говорит, — медленно произнес Ним, размышляя про себя. Похоже было, что Лютер Слоун почти наверняка замешан в краже газа. Хотя Карен ни о чем не догадывалась, ее слова о «линиях, ведущих к счетчикам», уже на многое открыли ему глаза. А еще упоминание фирмы «Кил электрикэл энд гэз контрэктинг», этих уже разоблаченных крупномасштабных «электрических» воров. Ведь Гарри Лондон все еще проводит расследование по данному делу. Вот только о чем он недавно докладывал? «Есть целая куча новых случаев, таких же, как и при расследовании дела „Кил“». Похоже, Лютер Слоун мог оказаться среди этих «новых».

Ним был откровенно подавлен. Если допустить, что его предположение верно, почему отец Карен шел на это? Скорее всего по банальной причине, подумал Ним, из-за денег. И скорее всего Ним знал, куда шли эти деньги.

— Карен, — сказал он, — если дело обстоит так, как я предполагаю, то это действительно очень серьезно для твоего отца, и я не уверен, что смогу что-нибудь сделать.

Ним отдавал себе отчет, что рядом сидят его подчиненные. Они всем своим видом старались показать, что его разговор их не интересует.

— В любом случае я ничего не могу сделать сегодня, — сказал Ним в трубку. — Но утром я все выясню и потом тебе позвоню. — Чтобы как-то объяснить Карен свою сдержанность, он сказал: — Извини, у меня в кабинете сейчас совещание.

— Ой, извини меня, Нимрод, — сокрушенно воскликнула Карен, — я не должна была тебя беспокоить.

— Нет, — заверил он ее. — Ты можешь беспокоить в любое время. И завтра я сделаю что могу.