Перегрузка

– Я уже признался, что это лишь наполовину созревшая идея, Тесе.

– Подождите минуту, – сказал Лондон. – Есть способ проследить это. Невидимые чернила.

– Объясни-ка, – попросил Ним.

– Невидимые чернила – это не просто фокус для детей. Они используются чаще, чем вы думаете, – сказал шеф отдела охраны собственности. – Вот как это делается: на каждом вопроснике будет номер, но невидимый. Его пишут с помощью люминесцентного порошка, растворенного гликолем. Жидкость впитывается в бумагу, так что на ней не остается никаких следов. Но когда ты найдешь вопросник, который тебя интересует, с помощью сканера можно проявить номер. Если убрать его из сканера, номер исчезнет.

– Черт возьми! – воскликнула Ван Бэрен.

– Это часто делается. Например, на лотерейных билетах. Этот номер подтверждает, что билет подлинный, а не из тех, что изготовляют некоторые обманщики. Кроме того, половина так называемых анонимных вопросников помечена таким образом. Всегда помните, что по безобидному на вид листку бумаги вас можно вычислить.

– Это становится интересным, – сказал О'Брайен.

– Тогда возникает другая проблема, – предостерег Ним. – Как проследить, куда какой вопросник попал, ведь их должно быть огромное количество? Я не понимаю, как ты это сделаешь.

Ван Бэрен выпрямилась:

– Я знаю. Ответ у нас под носом. Наш собственный отдел сбыта.

Все уставились на нее.

– Смотрите, – продолжала она. – Все дома, все здания в этом районе являются клиентами “ГСП энд Л”, и вся информация о них хранится в наших компьютерах.

– Понимаю, – Ним размышлял вслух. – Ты задашь компьютеру программу распечатать адреса в этом районе. И все?

– Можно сделать лучше, – вставил О'Брайен, голос выдавал его волнение. – Компьютер выдаст вопросник, уже готовый для рассылки. Та его часть, где указаны имя и адрес клиента, отрывается, так что только анонимная часть будет послана обратно.

– Внешне анонимная, – напомнил ему Гарри Лондон. – Но к обычной распечатке мы добавим номер невидимыми чернилами. Не забывай об этом.

О'Брайен с энтузиазмом хлопнул себя по бедру:

– Ей-богу, мы к чему-то приближаемся!

– Это хорошая мысль, – поддержал его Ним. – Стоит попробовать. Но давайте будем реалистами. Во-первых, даже если вопросник попадает к Арчамболту, он может догадаться и выбросить его, и мы ничего не получим.

О'Брайен кивнул:

– Согласен.

– Во-вторых, Арчамболта, каким бы именем он ни пользовался в подполье, может не оказаться на нашей прямой системе счетов за пользование энергией. Допустим, он снимает комнату. В таком случае кто-то другой получает счета на электричество и газ. Он же получит и вопросник.

– Это возможно, – допустила Ван Бэрен, – хотя я не думаю, что это так. Посмотри на это с точки зрения Арчамболта. Чтобы любое убежище было эффективным, оно должно быть отдельным и тайным. Снимать комнату – это не для него. Скорее всего у Арчамболта дом или квартира, как раньше, что означает отдельный счетчик и отдельные счета. Так что он получит вопросник.

О'Брайен опять кивнул:

– В этом есть смысл.

Они продолжали говорить еще час, совершенствуя свою идею. Их интерес и рвение возрастали.

Глава 10

Компьютерный центр “ГСП энд Л”, подумал Ним, поразительно напоминает сцены из фильма “Звездные войны”.

Все, что находилось на трех этажах здания штаб-квартиры компании, которые занимал центр, было словно из будущего – строгим и функциональным. Декоративное обрамление, встречавшееся в других отделах – мебель, ковры, картины, шторы, – здесь было запрещено. Окон не было. Свет – только искусственный. Даже воздух был специальным, с контролируемой влажностью. Температура – ровно семьдесят градусов. Все, кто работал в компьютерном центре, находились под наблюдением сети скрытых телевизионных камер, и никто не знал, когда за ним или за ней наблюдают с помощью этого подобия Большого Брата <Имеется в виду Большой Брат из романа Оруэлла “1984”.>.

Вход в центр и выход из него жестко контролировались. Посты охраны находились в кабинетах за пуленепробиваемым стеклом, и связь между ними велась через микрофоны. Они проверяли всех приходящих и уходящих. Инструкции обязывали их не доверять ничему и никому. Даже знакомому человеку, лицо которого они видели каждый день, не разрешалось проходить без предъявления удостоверения.

Каждый человек, миновав зону безопасности – ее проходили всегда по одному, – попадал в “тамбур” – практически в маленькую тюрьму тоже из пуленепробиваемого стекла. После того как человек входил, тяжелая дверь с лязгом захлопывалась за ним и запиралась электронным засовом. Другая дверь, спереди, такая же внушительная, открывалась, когда охрана определяла, что все в порядке. Если возникали подозрения, что иногда случалось, обе двери оставались закрытыми до прибытия подкрепления или подтверждения личности проходящего.

Исключений не делалось. Даже Эрик Хэмфри никогда не входил в центр без значка временного посетителя и без тщательной проверки.