Переяславская Рада (Том 1)

Ключница сыплет горохом слов, но пани полковникова не слушает уже, мысли обращены на другое... Неохотно она подымается с постели.

...Полковник Громыка уже собрался выходить. Джура сбегал за саблею, подал полковнику, кланяясь, доложил:

– В сенях казак какой-то просится до вас, пан полковник. Есаул изволили передать.

Громыка положил саблю на кресло, подкрутил усы. Казак, какого беса ему еще надо? А может, гонец? А, чтоб ей, этой вседневной заботе!

– Живей давай его сюда.

...Нечипор Галайда стоял перед своим бывшим полковником. Держал шапку в руке.

– Челом бью, пан полковник!

– Челом, челом и тебе, казак. Что скажешь?

Оглядел острым взглядом всклокоченную чуприну, желтое лицо, лихорадочный блеск глаз, потертую свитку, сбитые сапоги.

– Что скажешь, казак?

Да какой это, до беса, казак? Хлоп какой-то. Уже грознее и нетерпеливее крикнул:

– Что тебе?

– Повидаться пришел, пан полковник.

– Только и думки было – с тобой встретиться, – насмешливо сказал Громыка.

Но Галайда не обиделся:

– Не узнаете?

Полковник даже повеселел.

– Что-то не припомню, где это мы с тобою вместе пировали?

– Пировать – того, правда, не было, а воевали вместе – это было, пан полковник.

Громыка нахмурился. Заложил руки за спину, спросил:

– В реестре?

– Нет.

– Как сюда попал?

– Отцовщина моя тут.

Гнев сдавил сердце, но Галайда сдерживал себя и говорил тихо, только крепче сжимал шапку в руке.

– Как звать?

– Галайда. Казак третьей сотни...

Он ждал – теперь Громыка вспомнит. Всплывет в памяти августовский день, поле битвы под Зборовом, гром пушек и он, Галайда, точно из-под земли вынырнув, заслоняет полковника своей грудью от вражеской пули... Но на лице полковника суровое презрение и нетерпение. И глухая обида наполняет сердце Нечипора Галайды. Громыка молчит, и Нечипор уже знает: ни за что на свете не напомнит он полковнику об этом дне.

– Чего хочешь от меня?

– Корову у родителей моих в поволовщину забрали, – глухим голосом говорит Галайда, – прикажите воротить...

– Вот что! Так не ко мне обращайся, к управителю...

– Я вас прошу, добром прошу...

– Ты что? Придержи язык! Прикажу на конюшне палками угостить... Пошел отсюда!

Громыка сделал шаг к Нечипору и гневно повторил:

– Вон!

– Под Зборовом вы иначе говорили со мной, пан полковник... – У Галайды дергались губы, сорвался голос. – Под Берестечком к своему столу кликали. Теперь палками грозите... Рано в паны вышли, пан Громыка...

Полковник рванул из-за спины руку и ударил Нечипора по щеке.

– Ах ты, сволочь, бродяга! Есаул! Казаки!

Джуру как ветром вымело. У Нечипора в глазах потемнело. Пошатнувшись от пощечины, он увидел полковничью саблю на кресле, и все дальнейшее произошло молниеносно. Когда есаул и Приступа вбежали в покои, Громыка навзничь лежал на ковре, с перерубленным горлом, а Галайда стоял над ним с саблей в руке.

Глава 9

В посольском приказе в Кремле посол гетмана Хмельницкого, полковник Иван Искра, говорил:

– Изнываем в великих тяготах, панове бояре, войско королевское села палит, всех, кто замечен в непослушании шляхте, сажают на кол. Только в феврале месяце на Подолии сожжено двенадцать сел. Ведомо вам – сейм в Варшаве не утвердил Белоцерковского трактата. Сие означает – скоро новое посполитое рушение. С крымским ханом король ведет переговоры.

Подговаривает его сообща ударить на нас, чтобы гетмана с войском толкнуть против Москвы. Пусть братская кровь льется, вот чего хотят...

– Не беспокойся, посол, – ближний боярин Василий Васильевич Бутурлин чинно разгладил окладистую черную бороду. – Туркам выгодно, чтобы у Речи Посполитой руки были связаны, пока султан с Венециею воюет...

– Сие неоспоримо. Но живем в непрестанной тревоге. Единая надежда – ваша помога. Гетман дозволения просит послать посольство к вам, хочет просить царя принять под свою высокую руку войско наше со всеми селами и городами... – Искра, как подобает, помолчал минуту-две, потом продолжал:

– Король дозволил татарам в счет дани брать ясырь в южных землях наших.

Перекопский мурза больше шести тысяч жен и детей в ясырь забрал...

Православных на галерах теперь, как звезд в небе... Изнываем в тяготах, панове бояре. Одна ваша помощь может спасти. Еще гетман велел сказать: весной должен начать поход, дабы предупредить войну. Есть вести, что польный гетман Мартин Калиновский с отборным войском движется на нас.

Гетман Хмельницкий челом бьет, чтобы в том разе, если фортуна от нас отшатнется, дозволить ему со всем войском отойти в земли царства Московского, а только королю и панам ляхам не поддаваться.

Бояре – Бутурлин, Морозов, Милославский, князь Прозоровский, дьяки Алмаз Иванов и Григорий Лопухин – внимательно слушали Ивана Искру.

– Сами, панове бояре, видите, народ наш одного желает – быть с русским народом воедино. Сами видите, в каком большом числе идут в вашу землю. Поляновский договор...

Бутурлин только шевельнул плечом. Возразил:

– Поляновский договор – дело не вечное!

Иван Искра, сплетя пальцы рук, перегнулся через стол.