Переиграть время

— Ладно, иди, чёрт с тобой. Только не загуляйте, как в прошлый раз! Выгоню сразу и с такой характеристикой, что потом только вешаться. И без колебаний. Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ майор!

Чётко и по-военному. Через минуту они уже, весело смеясь и болтая, исчезают за поворотом дороги. Вздыхаю — накинуть ещё час. Впрочем, ну пора бы уже успокоиться — что особенного может случиться за такое короткое время?

Тихие шаги. Онезорг почти беззвучно подходит к окну, застывает, вглядываясь в даль. По лицу непонятно, о чём он сейчас думает. Да уж…

— А вы не хотите прогуляться за компанию, герр Онезорг? — насмешливая подначка. Стараюсь, чтобы это прозвучало не обидно. — Если поторопитесь, ещё вполне успеете догнать нашу парочку.

— Нет, — после паузы. — Я мешаю?

— Не мешаете, — хмыкаю. — Хотите земляники? Мы с Нелей утром набрали.

Он кивает. Подходит, аккуратно берёт несколько ягод. Невольно любуюсь его тонкими, почти музыкальными пальцами. Что поделать — работа такая… тонкая.

Онезорг нерешительно поднимает голову. Вопросительно смотрю на него.

— Что-то случилось?

— Пожалуйста… зовите меня по имени.

— Конечно, Рудольф, — непринуждённо улыбаюсь и с лёгкой грустью вижу, как он беззвучно выдыхает, расслабляясь. Пытаясь сделать это незаметным. — Только вы меня тогда тоже. Ну что, договорились?

— Да. Спасибо.

Чуть касаюсь рукой его плеча, словно надеясь поддержать или ободрить. Или хотя бы посочувствовать, хотя не знаю, нужна ли ему моя жалость. Онезорг на миг прикрывает глаза.

— Сколько объектов ещё осталось? — сажусь за стол, расеянно смотрю в окно. Немец, хмурясь, отворачивается, словно не может избавиться от невидимого груза.

— Три. Drei.

— Три, — задумчиво повторяю. — А потом?

— Потом? — как-то слишком горько прозвучало. Значит, догадывается…

— Да, потом. Расскажите мне про Германию, Рудольф. Я ведь ни разу не была там. Наверное, там очень красиво…

— Красиво! — тяжёлый смешок. Онезорг отходит к окну, скрестив на груди руки. Фразы выходят отрывистыми и рублёными. Может, потому, что ему не хватает слов на чужом языке, чтобы выразить все переполняющие его чувства. — Германия проиграла. Она разбита. Танками, пушками. Берлин в развалинах. Немцы умирают с голоду. Смотрят на красный флаг на Рейхстаге. В Германии больше не красиво.

Подхожу к нему, становлюсь рядом. Не знаю, что можно сказать.

— Всё изменится, — тихо, но отчётливо. — Германия объединится вновь — гордая, сильная, смелая — как прежде. И над Рейхстагом будет развеваться ваше знамя — чёрный, жёлтый, красный флаг. Будут цвести сады, будут расти дети, которые не слышали грома пушек. Русские будут дружить с немцами. И все народы мира будут ненавидеть войну.

Недоверчиво-горькая улыбка.

— Сказка. Aber ich wollte, dass so war.

Не совсем понимаю, что это значит но общий смысл улавливается.

— Будет, — обещаю серьёзно. — Я вам это гарантирую.

Тихий вздох.

Внезапно тишину разрывает короткий топот ног, и мы с Онезоргом синхронно оборачиваемся на звук. В дверях замирает растрёпанный парень.

— Майор Орлова? Вас срочно просят к телефону. Из штаба.

Ой как нехорошо. Бросаю короткий взгляд на чуть закусившего губу немца и быстро выхожу из комнаты. Идти долго не приходится, ближайший телефон в соседнем кабинете.

Поднимаю трубку.

— Майор Орлова.

Голос мне незнаком, но это не имеет никакого значения.

— Товарищ Орлова, срочно отправляйтесь вместе с Дёминым в соседний посёлок Ахтангово. В местной школе рухнула одна из стен кабинета, и, видимо, включился часовой механизм заложенной там ранее мины. Пятеро детей оказались за рухнувшей стеной и вытащить их, не обезвредив мину, невозможно. Немедленно отправляйтесь туда; немца пока оставьте в штабе под охраной, вместе с переводчицей. Задача ясна?

— Так точно, — губы не слушаются, в голове странная пустота.

— Выполняйте.

Как неживая, кладу трубку на рычаги. Молодой солдат с тревогой смотрит на меня.

— Что-нибудь произошло?

— За сколько времени можно добраться до Веснукина и обратно?

— Минимум… — он на миг задумался, — минимум часа три. Ну два с половиной, но это почти невозможно. А что такое? Нужно в Веснукино?

— Уже не нужно, — вяло отмахиваюсь рукой, почти вслепую добираюсь до входной двери. Жадно вдыхаю свежий воздух, пока мозг лихорадочно пытается найти выход из ситуации. Ничего не получается. Дёмин ушёл уже почти как час назад, догнать его нет никакой возможности. Пока доберутся до посёлка и обратно, мина уже три раза как взорвётся. И дети… дети…

— Ольга?

Последний шанс. Который так не хочется использовать. Потому что это опять принуждение. Потому что это шантаж совести, ещё один ультиматум, который он обязан будет принять. Потому что просто не сможет иначе. Потому что…

— Рудольф. Послушайте… я не имею права просить вас о подобном… вы и так слишком много сделали для нас, для меня… не могу просить вас рисковать жизнью ещё раз…

— Я согласен.

Голос совершенно спокойный, словно он только что сказал «да» на предложение выпить кружку чая. Онезорг слегка касается кончиками пальцев моей безвольно опустившейся руки.

— Что случилось? Мина?

Судорожно киваю.