Переинкарнация

– Дорогая! – слегка испугался Раутмар, подскочил и решительно шагнул к нам: – Ты не можешь просить Кишагнин…

– Могу, – безапелляционно заявила королева и сунула в богиню руку: – Она меня любит.

Во взгляде тана промелькнуло нечто неподобающее в адрес богини. Не желая ссориться с хорошим человеком, я незаметно отрицательно мотнула головой. Хороший человек мгновенно принял к сведению моё обещание быть на его стороне и вновь расслабился. Он с нескрываемой насмешкой любовался женой, пытавшейся ухватить призрачную богиню за печёнку.

А вечером, наболтавшись и наспорившись всласть, мы встречали высоких гостей на безграничном и бездонном внешнем дворе цитадели танов Руфеса. Её стены не уступали высотой крепости Ордена Отражения, что наводило на мысль о бесцельно потраченных государственных средствах. Насколько мне помнилось, за многие сотни лет эта страна не знала ни одной попытки государственного переворота. Так на кой было городить такие стены? Для пущего форса?

Взлетев на стену, я не без мандража разглядывала приближающихся в небе пятерых летучих мышей с головами-бусинами на длинных нитках. Народищу на стенах – тьма! Лишь вблизи меня ни одной собаки. Смешные люди! Сбежались сюда со всей столицы, дабы своими глазами увидать богиню, явившуюся своему заброшенному народу. Пошумели, выражая восторг, постучали лбами о землю, но сторонятся меня, как чумную, издали пялясь на Пресветлую мать…, мать их! Зато к тану то и дело липнут, выклянчивая признание: чего я ему там наобещала из благ?

Чем больше я страшилась встречи с подло проданной Эби, тем раздражительней становилась. Кэм трудно удивить. Ещё трудней заставить делать вид, будто она не знает, что внутри молодой ничем не примечательной нартии сидит подруга. Выдаст меня королевка, как пить дать. И прощения не попросит. Или попросит – возразил Сли. Хотя это вряд ли исправит положение – тотчас сыпанул на рану ведро соли этот паразит.

И вот час расплаты настал. Я не торопилась присоединиться к приземлившимся нартиям. Так, порхала – по совету Сли – с независимым видом да имитировала благословение, посылаемое на головы восторженной публики. Уже, было, приготовилась дематериализоваться, как вдруг эта чокнутая хирургиня запульнула в голову Кэм радостное мысленное приветствие:

«Привет, величество! Как жизнь? Как же я по тебе соскучилась!»

Таная натурально опешила. Она тут стоит, тужится – вся такая готовая скрывать тайну о раскрытии чужой тайны до победного конца. А оно нате вам!

«Ты что, не узнала меня, старая сучка?!» - продолжала грохотать Эби, изящно, как ей казалось, допрыгав до царственной четы. – «Во имя корсета Кишагнин! Это же я, твоя любимая шлындра Эбигейл!»

– Не может быть! – деревянным голосом оттарабанила королева, оборотившись к мужу, словно взывая к нему о помощи.

Пытается не заржать – догадалась я, пикируя вниз. Хорошо хоть маска скрывает её издевательский взгляд. А вот знаменитого сверх чутья нартий у Эби с Арнэром нет – проверено. И Гра-ара это подтвердила, и Рух – уж они-то просканировали два недоразумения природы вдоль и поперёк. Нет, эта курица так и не почуяла подвоха в ужимках королевы. Ещё и рисовалась вовсю перед Кэм, хвастая щелкающими без дела и натурально уродливыми челюстями.

Раутмару пришлось тяжелей: тот и вправду не умел врать. Во-первых, он у нас весь такой благородный воин, что почти рыцарь. Во-вторых, ему, в общем-то, без надобности: у него целый штат талантливых врунов по связям с общественностью. А сам тан при нужде может просто промолчать, многозначительно навесив над грозными очами говорящую за себя бровь. Бедняга открыл, было рот, дабы что-то ответить, испугался и захлопнул. Попытался снова, и вновь спасовал.

Эби довольно заржала и отступила в сторонку, пригрозив, что ещё поговорит со старой подружкой за жизнь, едва троица её церберов отправится лопать королевских свиней. Я ожидала привычной затрещины, однако Гра-ара не пожелала терять лицо перед хозяевами дома. Она презрительно фыркнула и потопала за встрепенувшимся таном куда-то за ворота цитадели. За матриархом потянулись и остальные. Кэм поторапливалась рядом с Эби, расписывая, как она поражена таким её перерождением.

А я вернулась в саркофаг совершенно вымотанная долгим путешествием, в котором вполне могли обойтись и без меня. Покуда каялась – как же Тармени был прав на этот счёт – в пасть мне била нетерпеливая пулемётная очередь баланды. Вроде бы я у нас уже считалась взрослой, но бог настаивал на продолжении кормёжки таким сволочным способом. Впрочем, ему видней. Ему действительно видней – поддакнул Сли.

А мой благородный наставник не стал пользоваться положением вечно правого: ни с того ни с сего перешёл к планированию операции. Будто бы он не успеет что-то предотвратить, как я успею опять напортачить.

– Ты помнишь ту…, хм, безделушку из зелёного арката, изображающую…

– Палеолитическую Венеру, – подсказала я, цапнув ногой поднесённый бобиком баклажан. – Полная безвкусица. На моей планете они хотя бы мирные. А ты за каким-то дьяволом велел нарезать им полную пасть клыков.