Перехламок

Я просунул голову сквозь перевязь двухцветника, и он повис на мне. Крысы метались и шипели. Большинство из них были величиной с младенца, с голыми хвостами длиннее моей руки. У ближайшей твари вокруг головы торчали пучки острых перьев. У следующей вдоль позвоночника тянулся ряд язв, из которых торчали загнутые костяные шипы. По меньшей мере у двух были дополнительные пары лап, и они бегали, припав к земле, как пауки. Они смотрели на меня и лязгали зубами. Я, видимо, напугал их, убив нескольких, или они… вокруг трупов… они что, пьют?

Моя голова задела какой-то выступ, я вскрикнул, пригнулся и затанцевал, пытаясь убраться подальше от всего, что торчало из металла на уровне моего лица. Как только моя концентрация нарушилась, крысы снова бросились в атаку. Море облезлых спин кишело паразитами.

Я не осмеливался поднырнуть под выступ, не зная, что может быть за ним. Если я вдруг окажусь скрюченным в тупике, то не проживу и минуты. Закзакзак! — пистолет выжег воздух передо мной, лишил жизни еще двух крыс. Остальные не замедлились. На один ужасный миг я пригнулся, сбросил ранец, потом прыгнул, выбросив ноги в стороны, и завис в воздухе, упершись стопами и плечами в грязные стены.

Из массы выпрыгнула одна крыса и умудрилась прокусить край моего плаща. Она на миг повисла там и чуть было не уронила меня, но я конвульсивно дернулся, извернулся и смог попасть ей в брюхо. Мертвые челюсти расслабились, и она упала обратно. Еще одна крыса подскочила, метя в вытянутую руку с пистолетом, и я с усилием отдернул ее. Я вспотел: от тепла моего тела и лазерных выстрелов в этой адской пещерке поднялась температура. В нос била вонь крысиного дыхания и паленой шерсти. Синден Кэсс, последний фонарщик Перехламка, наживка для крыс в дыре, куда он по дурости залез не глядя.

Я закрыл глаза и попытался продышаться, но от зловония и неправильного положения тела легкие работали кое-как. Не кашлять. Я посмотрел на выступ, о который стукнулся несколькими мгновениями раньше. Похоже, это вентиляционная труба, для воздуха или дыма или еще чего. Насколько она прочная? И сколько еще я смогу так простоять? Минуту? Две? Может быть. Выбора нет.

Я сдвинул одну ногу, другую, уперся плечами и начал протискиваться наверх, работая руками и плечами. Скалобетон царапал кожу сквозь одежду. Глупость, все это глупость. Как она выдержит мой вес, если…

Нет. Без паники. Я заскрипел зубами, вытянул руку и отстрелил башку двухфутовой крысе, которая поднялась на мой ранец, схватив передними лапами один из ремней. У нее был язык длиннее моего пальца и с присоской на конце.

Вот так. Кто тут всех выше? Я продвинулся дальше. Один локоть соскользнул, и я чуть не выронил фонарный шест. Грудь сводило, я хрипло втягивал воздух. Волосы прилипли к лицу. Подо мной раздавался визг — крысы дрались, пытаясь забраться на стены.

Не думать о них. Если бы они могли сюда забраться, то уже бы это сделали. Я наугад выстрелил вниз. Еще один взвизг. Вот он я, Синден Кэсс, Крысобой, бог, что восседает высоко над маленьким крысиным подульем и поражает смертью, кого пожелает. Бойтесь меня.

Я бормотал эту самоотупляющую чепуху, игнорируя жжение в мышцах, и двигался, двигался дальше. Уже почти на месте, только не сорваться, сделать рывок слишком рано, и окажешься внизу среди…

Лязг. Я зацепил фонарным шестом плоский верх трубопровода и смог его отпустить. Свободная рука! Я извернулся, чтобы прижать обе ноги, правое плечо и правую сторону головы к стене, потом уперся левой ладонью в стену перед лицом и выгнулся дугой, лицом вниз. Под собой я не видел ничего, кроме зыбкой массы меха, пронизанной розовыми хвостами и белой костью. Я пристрелил еще одну крысу, чтобы поднять боевой дух, а потом, упираясь ногами, плечом и рукой, пополз вдоль стены, пока не оказался над трубопроводом.

Момент истины. Я опустил одну ногу, чтобы проверить опору, но тут у меня иссякли силы, я свалился и растянулся во всю длину на трубопроводе.

Он выдержал. Верх прогнулся, лязгнул и затрещал, но, черт возьми, выдержал.

Крысы внизу бесились, кипели и корчились от гнева и ярости, прыгали с верха моего ранца и лязгали зубами в воздухе, бились друг о друга и о стены.

Металл трубопровода начал поддаваться.

Возле моей головы послышался пронзительный скрежет сгибающейся опоры, а потом вся труба деформировалась и начала сминаться. Крысы по-прежнему были внизу, вставали на задние лапы, крутились и хватали лапами воздух, а потом раздался иной звук, звук осознания. Я услышал топот крысиных лап внутри трубопровода, почувствовал вибрацию от когтей и хвостов, скребущих по металлу под моей щекой. Они поднимались сюда.

Думай. Надо мной был еще один трубопровод, но слишком высоко, чтобы дотянуться, и большая часть его висела в воздухе, ржавая и покосившаяся. Я смутно разглядел еще один, внизу за собой, но чтобы добраться до него, надо встать и перепрыгнуть на него, а времени на это (снизу снова донесся скрежет раздираемого металла) нет.