Переход

– Вы упрекали меня за гомофобию, говорили, что я из отсталого общества, что я дикий варвар, но сейчас ты видишь, как на твоих глазах насилуют человека, и ничего не хочешь с этим поделать. Так кто из нас варвар?

– Иезекиль, послушай, – Хирос положил руку на мое плечо, – мы не можем ничем помочь ему. Здесь нет моей власти, здесь нет закона. Теперь ты понимаешь, что я хочу изменить? Вот зачем мне нужен был голос твоего отца…

– Да мне абсолютно плевать на всё это. Не морочь мне мозги! Если ты хочешь что – то изменить, так начни это делать сейчас, давай спасем этого мальчика. – Услышав мои слова, парень перестал плакать и посмотрел на меня. Я прочитал в его глазах надежду. Её же прочитал и Хирос.

– Не давай ему ложную надежду. Это хуже, чем то, что его ожидает. – Я не мог поверить в реальность происходящего. Молодой раб заскулил, раскачиваясь, и понимая, что я бессилен. Но он не готов был отпускать деревяшку, которая тонула вместе с ним.

Я посмотрел на Хироса, и прочитал на его лице, что он сделать ничего не может.

– Отпусти его.

– Я не могу.

– Ты должен, пожалуйста.

– Я не смогу с этим жить дальше.

– Мы не можем изменить ничего сейчас, но поверь мне, я сделаю всё, чтобы такое не повторилось в будущем.

– А как же этот мальчик?

– Его судьба уже решена. – Услышав эти слова, насильник направился ко мне, но не решился подойти ближе, чем на два шага. Его член наполнился кровью и стал еще больше. Я подумал, куда еще – то? Он схватил парня за ногу, тот начал вырываться и вцепился в меня. Воин дергал сильно и смотрел на меня как тигр, который пастью вцепился в кусок мяса, а я – вцепился с другой стороны. В этот момент я понял, что Хирос не собирается мне помогать, а я сделать ничего не могу. Парень посмотрел на меня своими глазами, и я понял, что всё – таки могу ему помочь. Он кивнул слегка, перестал плакать и улыбнулся мне. Я нагнулся к жертве, выхватил нож, который был прикреплен к ноге Хироса, и резко полоснул им по горлу парня. Его улыбка застыла на лице, он обмяк. Воин заревел так громко, что я сжал нож сильнее, готовясь к нападению.

Но он не напал на меня, а вырвав тело парня из моих рук, перевернул его, и приступил к его изнасилованию. Мне стало противно на это смотреть, к горлу поступило всё содержимое желудка. Парень уже был мертв, из его горла лилась кровь, но это не помешало скотине накинуться на него и начать насиловать. Он вошел в тело и начал двигаться рьяно, рыча как лев, которого ранили. При этом он смотрел на меня с торжеством и злобой, мол, смотри, я все равно сделал то, что хотел. Другие надсмотрщики одобрительно свистели и улюлюкали. Я посмотрел на тело парня. На его лице застыла смертельная улыбка. Он улыбался жутко, его руки были неестественно раскиданы в стороны, он напоминал тряпичную куклу.

Я понял, что не могу дышать. Развернувшись, я направился за ворота. Подошел к своему коню, вскочил на него, пришпорил, и помчался в сторону дома. Я не слышал, пошел ли за мной Хирос, да мне было всё равно. Я скакал и скакал вперед, отпустив вожжи, и умный Парис вез меня обратно, сам определяя дорогу. Нас с жеребцом окутывала ночь, но конь шёл вперед уверенно, а мне было вообще всё равно. Я еле держался в седле и никак не мог смахнуть смертельную улыбку того парня, которая стояла перед глазами.

Мой путь шёл вперед, во мне не было никаких эмоций. Как же так? Я убил его. Я убил человека. Я – убийца. В земной жизни я был сильным человеком, лидером, руководителем. Я прошел кучу курсов личностного роста и принимал немало трудных решений. Мне приходилось решать судьбы людей, увольнять, убирать конкурентов со своего пути. Но убийство – это нечто другое. Человек не создан для того, чтобы убивать себе подобного. Так нельзя, так неправильно. Это как чаша, которую нельзя испить, а если выпил, то стал совсем другим.

Я понимал, что у меня не было другого выбора. Я не мог оставить этого молодого парня на растерзание тому мужику, да и я понимал, что его пропустят через всех охранников, которые там есть. А если после этого он выживет, его скинут в шахту, добывать руду.

Что вообще лучше: смерть сразу, или мучения, но жизнь? Я ведь сам выбрал себе второй вариант, когда выжил и совершил Переход и потом, когда заключил Непреложный брак. Хотя какие это мучения, жить в роскоши и обучаться всему? А за этого парня я решил сразу: ему было лучше умереть. Я так сам бы захотел, чтобы меня не насиловали. В голове пронесся голос: «Ты не прав, ты сам выбрал секс с мужчиной против своей воли в браке, а этого парня отправил на тот свет, лицемер чертов!».

Я резко натянул поводья, уздечка впилась в челюсть коня, он заржал и резко сбавил холод, чуть не сбросив меня вперед. Я спрыгнул с коня, подбежал к Хиросу, который тоже спешился.