Переход

– Я еду к нему. – Я помчался в дом, отдал указания слугам собрать вещи, потом забежал в конюшню, вскочил на своего коня, и, не дав отдышаться Марису, направился с ним в путь. По дороге я узнал, что в одном из сражений Хирос был ранен. Его отвезли в самый ближайший к Пустым землям, военный мобильный госпиталь.

К вечеру, после несколько часов скачки галопом, мы въехали в военный госпиталь. Мне открылась ужасная картина – вокруг было очень много людей, все суетились, много раненных, пол был залит кровью, её просто не успевали убирать. По бокам, в коридоре, лежали тела в черных мешках. Стоял жуткий запах, и всё это оставляло гнетущее впечатление. Марис повел меня к палате Хироса. Мы вошли вовнутрь. Это была одноместная палата, со светлыми стенами, посередине которой стояла кровать, на которой лежал Хирос. Я кинулся к нему, взял его за руку и начал тормошить, взывая ответить мне.

Его тело было всё перебинтовано, лицо бледное, грудь вздымалась неравномерно и хрипела. Он был не в сознании и не отвечал мне. Через моё тело прошла волна страха и беспокойства. Я сжал его руку, очень крепко и стал шептать ему на ухо, что соскучился по нему и хочу, чтобы он вернулся ко мне. Но он не отвечал, он просто лежал с закрытыми глазами, и, казалось, не слышит меня.

Потом к нам пришел его лечащий врач – худой, высокий мужчина средних лет, в белом халате, усталый, явно не спавший несколько ночей. Он сказал, что состояние Хироса оценивает как крайне тяжелое, не дает никаких прогнозов. Сказал мне, что поскольку я имею статус врача, то позднее, смогу осмотреть супруга.

Моя паника сменилась уверенностью от того, что я смогу помочь. Я наполнился деятельностью, сходил, вымыл руки, переоделся и сел рядом с Хиросом, держа его за руку. Позднее пришли две медсестры, и мы осмотрели раны моего мужа. Я помог им смазать всё его тело специальными бальзамами, заживляющими кремами. Я спросил, из чего они сделаны, попросил доработать состав некоторых из них, как меня учил Хирос.

Я прошелся губкой по его телу, где можно было смыть кровь. Перевязал его, наложил повязки. К концу дня я очень устал, Марис устроился в кресле, которое стояло слева от кровати, а другое приставил мне. Я неотрывно держал Хироса за руку, не отходил от него.

Когда приносили поесть, я вливал бульон ему в рот, потом ел сам. Так прошло три дня. Он не очнулся. Лечащий врач Хироса был очень обеспокоен тем, что показатели пациента ухудшаются. Я был в ужасе от того, что наступит момент, когда Хиросу станет хуже и придется делать реанимацию.

К Хиросу подсоединили мониторы. У его палаты постоянно дежурил медбрат. Я сидел около него и держал его за руку. Монотонно пикали мониторы. В Аргеаде было минимум электрических приборов, в больнице их подключали не ко всем. Я сжимал руку Хироса, и в какой – то момент почувствовал, как он сжал мою, я поднял голову и увидел, как его глаза открылись, взгляд сфокусировался на мне. Он открыл рот и из него вырвался хрип. Я поднялся со стула и обеспокоенно посмотрел на него.

– Что ты хочешь сказать, мой родной? – Хирос снова собрался с силами, сглотнул и тихо выдохнул:

– Я люблю тебя…. – Потом закрыл глаза, обмяк. Я в шоке начал трясти его за плечи. Марис, который спал в кресле, встрепенулся, выбежал из палаты звать на помощь. Мониторы одурились писком, я был в ужасе, меня охватила паника. Я начал трясти мужа, комната поплыла, я почувствовал, что сейчас потеряю сознание и закрыл на секунду глаза. Хирос учил меня: «Когда ты почувствуешь, что мир уходит у тебя из-под ног, а на тебя наваливаются экстренные решения, несущие тяжелые последствия, за которые ты отвечаешь, остановись на секунду, закрой глаза, подыши медленно, глубоко вдыхай и выдыхай, почувствуй, что ты сможешь, у тебя есть сила и знания и ты не помешаешь себе». Я сделал глубокий вдох, потом медленно выпустил воздух из себя. Повторил так несколько раз, резко открыл глаза.

Прибежали врачи, но я зашипел на них так, как кошка, защищает своих котят. Они остановились резко. Мне стало понятно в этот момент, что я смогу. Я должен и я это сделаю. Я освободил грудь мужа и приступил к реанимации. Врач сказал:

– Первая минута пошла. Один, два, три, кислород. Один, два, три, кислород. – Я резко нажимал на сердце, пытаясь сделать так, чтобы оно продолжало биться, потом прислонялся к губам и вдувал в них воздух. Потом повторял. Врач повторял за мной. Правила реанимации говорили о том, чтобы второй человек следил за временем, пока первый реанимирует, и повторял вслух действия.

– Вторая минута пошла. Раз, два, три, разряд. Раз, два, три, разряд. Теперь нужно было добавлять ток. Я понял, что Хирос не дышит, но продолжал усиленно делать реанимацию. Врач повторял вслух то, что я делаю, мониторы противно пищали.

– Пошла третья минута. Включить обратный отсчет на мониторе. – Медсестра нажала какие – то кнопки, раздался ужасный писк, я снова зашипел. Это отвлекало меня.

– Последняя минута. Раз, два, три, кислород. Раз, два, три, ток.

– Тридцать секунд. – Черт, Хирос, пожалуйста, не оставляй меня, прошу тебя!