Переход

Дверь в ординаторскую стремительно распахнулась, и вместе с Ольгой Николаевной на пороге возник он – Рощин. Дорогой парфюм сразу же заполнил помещение. Мужчина был хорош собой – высокий, подтянутый. Только кожа на лице, несмотря на загар, выглядела тускло, а в глазах выражалось то самое изумление и в то же время – решимость все взять под свой контроль. Екатерина Дмитриевна встретилась со взглядом человека, привыкшего управлять процессом и подчинять себе все и вся. Да, изумление «и это все со мной?!» было явно лишним и как-то не вязалось с этим сильным волевым человеком.

– Дорогая, прекрати истерить. Тебя слышно на улице.

Молодая женщина, как по команде, закрыла рот. Только глаза продолжали метать молнии.

– Екатерина Дмитриевна, познакомьтесь: Александр Евгеньевич Рощин. Как я вас уже проинформировала, отдельную палату мы предоставить не можем…

Молодая женщина, которую назвали «дорогой», выразительно взглянула на Екатерину Дмитриевну: «Ну что я вам говорила?»

– … но если анализы будут хорошие и донор совпадет, то при пересадке вы будете в отдельном боксе, чтобы избежать осложнений. В общем, Екатерина Дмитриевна вам все расскажет – она ваш лечащий врач. Познакомьтесь!

– Екатерина Дмитриевна, принимайте пациента. Надеюсь, что вы поладите, – Ольга Николаевна улыбнулась. Она, как никто, знала, что для возможного успеха врачу и пациенту важно понимать и чувствовать друг друга. – Александр Евгеньевич, надеюсь, что вы поладите с Екатериной Дмитриевной. Она опытный врач и сможет прокомментировать каждый этап процесса лечения, как вы и хотите.

Конечно, представлять врача пациенту не входило в обязанности заведующей отделением, но «это же Рощин».

– Милый, – молодая женщина еле сдерживала себя, – мы же договорились, что будем лечиться в Германии. Нас ждет профессор…

– Дорогая, отправляйся домой. Я позвоню и сообщу, что мне нужно. Я остаюсь здесь. Наташе все инструкции даны. Чтобы не было паники, прекрасно можно все организовать здесь, в больнице.

– Но, милый, может быть, хотя бы дома? Пусть врачи приезжают, делают все манипуляции…

– Я сказал, – голос звучал жестко, – жду тебя завтра.

Молодая женщина опустила голову, и волосы закрыли ее лицо.

Все понимали, что она не хочет, чтобы кто-то видел, что она плачет. Когда она подняла голову, еще раз встряхнув роскошными волосами, на лице не отражалось ничего.

– Хорошо, я все сделаю.

Она подошла к мужчине, слегка приподнялась на носочки, чтобы дотянуться до щеки, и поцеловала его.

«Вот это самообладание, а может быть, дрессировка, – подумала Екатерина Дмитриевна, – да, с миллионером непросто жить-поживать да добра наживать». Это же Рощин. И хотя Екатерина Дмитриевна не до конца представляла возможности господина, с которым познакомилась только что, чувство присутствия власти и денег распространилось вместе с парфюмом по небольшой ординаторской.

Глава 3

Он резко оглянулся, появилось ощущение, что кто-то есть за его спиной, а может, зовет его.

В душе давно поселилась тревога. Она ему не мешала. Когда он понял, как ее использовать, научился не подчиняться тревоге, а слышать ее и слушать, как верного подсказчика, – тогда и начались резкие перемены в его жизни. Карьера пошла в гору, более того, он стремительно богател и стал, как любит говорить его «дорогая», владельцем домов и пароходов.

Многие партнеры изумлялись его звериному чутью, конкуренты и враги побаивались его неожиданных решений, а сам он шел по жизни, не очень-то задумываясь, отчего так все с ним происходит. Он не задумывался, хорош его поступок или плох, беден он или богат, любит он или ненавидит, враг перед ним или друг. Он просто делал свою работу и шел вперед, не оглядываясь назад. Была ли какая-то цель или какой-то смысл в этом движении, он не задумывался. Лица, которые сопровождали его на этом пути, сменялись иногда со скоростью картинок в калейдоскопе. Но он не сожалел. Труднее было с «дорогими». Барышни имели тенденцию привязываться и «страдать», тогда приходилось решать вопрос через маленькую квартирку или машинку, и «дорогая», утерев слезы, исчезала из его жизни, освободив место для следующей. Он через прессу сообщил всем, что найдет и выберет мать своего наследника, и это будет нескоро.

Все шло своим чередом. Но однажды, как будто в чьей-то сильной руке, сжалось сердце.

– Александр Евгеньевич! Что с вами? – это Наташа, верная секретарша без времени и возраста, которая, как тень, всегда была рядом с Рощиным, смогла уловить мимолетную перемену в его лице.

– Наташа, у тебя когда-нибудь болело сердце?

– Да, конечно. А вам плохо? Может, валидол? Это, конечно, не лекарство, но помогает.

– Да нет! – Рощин поморщился.

Ему показалось, что он не сможет передать, что произошло, что он чувствует, что кто-то есть рядом и вот только сейчас сильно сжал его сердце. Он ясно представлял, как рассказывает верной и преданной Наташе о своей тревоге, которая его не подводит, и как он точно знает, что его ждет. С недавних пор, ему доложили, Наташа захаживает в церковь, ставит свечи и заказывает молебны за его здоровье. К чему бы это?