Переход

Бесстрашные, сидящие напротив нас, поднимаются, как только последний выбор сделан и спешат к дверям, унося меня за собой. Я поворачиваюсь назад уже около двери, не имея сил остановить себя, и вижу отца, до сих пор сидящего в первом ряду с несколькими членами Отречения вокруг него. Он выглядит шокированным.

Я ухмыляюсь. Я сделал это, я шокировал его. Я больше не идеальный ребенок из Отречения, обреченный быть поглощенным системой и растворенным в неизвестности. Вместо этого, я первый кто перешел из Отречения к Бесстрашным, более чем за десятилетие.

Я разворачиваюсь и бегу, поравниваясь с остальными, не желая остаться позади. Перед тем, как выйти из комнаты, я расстегиваю свою порванную рубашку, и она падает на пол. Серая футболка что под ней, так же велика, но она темнее и лучше смешивается с одеждой Бесстрашных.

Они проносятся по ступеням, открывая двери, смеясь и шумя. Я чувствую боль в спине и плечах, легких и ногах, внезапно я не уверен в сделанном выборе, в людях к которым присоединился. Они такие громкие, такие дикие. Смогу ли я найти себе место среди них? Я не знаю.

Я полагаю, у меня нет выбора.

Я проталкиваюсь сквозь людей в поисках других инициированных, но впечатление такое, будто бы они исчезли. Я выбираюсь из середины, чтоб посмотреть куда же мы идем, и вижу рельсы, что тянутся по улице перед нами, они окружены деревом и металлом. Бесстрашные поднимаются по лестнице на платформу, и расходиться по ней. На самом верху лестницы толпа настолько плотна, что я не могу найти способ выбраться из нее, но я знаю, что если не взберусь как можно скорее, я могу пропустить поезд, так что я решаю протолкнуться. Мне приходится идти, стиснув зубы, чтоб не извиняться на каждом шагу в то время, как я расталкиваю людей локтями, толпа сама уже проталкивает меня.

- Ты неплохой бегун, - говорит Тори, подбегая ко мне на платформе, - ну, по крайней мере, для подростка из Отречения.

- Спасибо, - говорю.

- Ты же знаешь, что будет дальше, правда? - Она поворачивается и указывает на све, что исходит от прибывающего поезда. - Он не остановится, он просто чуть-чуть замедлит ход, и если ты не заберешься в него, это будет конец для тебя. Афракционер. Вот так легко быть изгнанным.

Я киваю. Я не удивлен, что инициация уже началась, что она началась в момент, когда мы покинули комнату, где проводилась Церемония Выбора. И я не удивлен, что Бесстрашные хотят, чтоб я доказал что чего-то стою. Я смотрю, как поезд приближается, теперь я могу его слышать, слышать то, как он свистит на ходу.

Она ухмыляется:

- Ты справишься, правда?

- Почему ты так говоришь?

Она пожимает плечами:       

- Ты кажешься мне готовым к борьбе, вот и все.

Поезд с грохотом приближается, и Бесстрашные начинают запрыгивать. Тори бежит к концу платформы, и я следую за ней, копируя ее позу и движения, когда она готовится к прыжку. Она хватается за ручку на двери и забирается внутрь, так что я делаю то же самое, неуклюже хватаясь за ручку и забираясь в поезд.

Но я не готов к тому что он повернет, я оступаюсь, ударяясь лицом о железную стену. Хватаюсь за ноющий нос.

- Плавнее, - говорит один из Бесстрашных. Он младше Тори с темной кожей и простой улыбкой.

- Изящество - это показуха для Эрудитов, - говорит Тори. - Он забрался в поезд, Амар, вот что главное.

- Вообще-то он должен быть в другом вагончике, вместе с другими инициированными, - говорит Амар. Он смотрит на меня, но не так, как это делал перешедший из Эрудитов пару минут назад. Кажется ему больше интересно, будто бы я чудак, которого ему стоит хорошенько осмотреть, чтобы понять, - если он твой друг, я думаю все в порядке, как тебя зовут, Стиф?

В момент, когда он произносит свой вопрос, я уже готов назвать имя, и я собираюсь это сделать как всегда, сказать что я Тобиас Итон. Это должно быть так привычно, но вдруг я понимаю, что не могу этого сделать, не могу вынести его звучание, не здесь, не среди людей, которые я надеюсь, станут моими друзьями, моей новой семьей. Я не могу, я не буду больше сыном Маркуса Итона.

- Можешь называть меня Стиф, мне все равно, - говорю, повторяя колкую шуточку Бесстрашных, что я слышал в коридорах и аудиториях до этого. Ветер задувает в вагончик, когда поезд набирает скорость, и он дует так громко, просто рычит у меня в ушах.

Тори смотрит на меня с подозрением, и на какой-то момент у меня закрадывается страх, что она скажет Амару мое имя, которое, я уверен, она помнит со времен теста. Но она лишь немного кивает, и я успокаиваюсь, поворачиваясь к открытой двери, моя рука все еще на ручке.

Мне никогда не приходило в голову просто не называть своего имени, или сказать фальшивое, придумать себе новую личность. Но здесь я свободен, могу накричать на кого-либо или отказать кому-либо, даже могу соврать.

Я смотрю на улицу сквозь деревянные подпорки, что поддерживают рельсы, целая история под нами. Но впереди старая дорогая уступает место новой, и платформа поднимается, огибая крыши домов. Подъем постепенный, я бы даже не заметил его, если бы не смотрел на землю, и то, как мы все дальше и дальше от нее.