Переход

Афанасий Лукьянович Дедов тоже занимался делами, «лично для него интересными». Потому занимался, что партия его поставила на соответствующую должность и строго спрашивала за результаты работы. А результаты его радовали: после того, как в Витебск прислали чуть ли не полк «фашистов», восстановление города пошло буквально семимильными шагами. То есть пошло оно так быстро в том числе и потому, что в Орше начали совершенно неожиданно цемент делать в приличных количествах, да и Витебский кирпичный завод удалось запустить «на удвоенной мощности». Выстроив для этого довольно непростой газогенератор, причем для того, чтобы этот генератор работал «правильно», ему — секретарю обкома — пришлось «добыть» кучу камня, в области вроде бы не имеющегося. Но он камень добыл (хотя и очень сильно сомневался в том, что от этого будет хоть какая-то польза), а после этого (и очень скоро) сильно порадовался тому, что смог выполнить поручение Пантелеймона Кондратьевича. Странно довольно поручение:

— Афанасий, тут у тебя в районе водится один забавный товарищ, партизан… Воронов его фамилия. То есть партизаном он был героическим, но речь не об этом: у парня фантазия буйная.

— Я много всяких фантазеров повидал…

— Ну да, и я тоже. Однако у этого фантазия очень интересная: он придумывает, как всем известные вещи применить новым способом, и придумывает так, что пользы от воплощения его фантазий на всю республику хватит. Это тот, который трактора придумал с мотоциклетным мотором и выпуск этих моторов наладил. Заметь: у деревне у себя наладил! Так я о чем: он фантазировать не перестает, но для того, чтобы эти фантазии сначала проверить, ему иногда требуется что-то… скажем, не самое доступное. Не то, чтобы редкости какие, а то, чего в области, да и, пожалуй, в республике мы найти не можем. Так вот, если он что-то такое снова попросит, то ты уж посодействуй. А сам не сможешь — мне звони, я других попрошу парню нужное найти.

Однако Афанасий Лукьянович считал, что отрывать от дел работников ЦК из-за мелочей просто несолидно — и вагон базальта по просьбе молодого человека он добыть сумел. И вагон кокса тоже нашел — а потом лично с огромным удовольствием наблюдал за тем, как из этого камня, расплавленного в специально для этого выстроенной вагранке, парень отливал плитки «для защиты топки газогенератора от абразивного износа», как все это парень назвал. Потом эти плитки почему-то в отдельную печь запихивались и там еще неделю выдерживались — но когда их вставили в топку генератора, оказалось, что изобрел молодой человек что-то действительно очень полезное. Не сразу оказалось, но уже через месяц стало понятно: такая топка не пропилится песком очень долго (а в Орше такая же, что просто металлическая, протерлась до дыр месяца за полтора). Оршанский агрегат при ремонте тоже базальтом облицевали, а приехавшая из Москвы комиссия энергетического института уехала, оставив постановление об обустройстве на базе базальтовой вагранки завода по производству «противоабразивных защитных изделий для энергетических котлов». Причем руководил комиссией профессор Рамзин, которого вроде хотели сначала посадить, а потом наградили орденом Ленина…

А фантазия у «партизана» действительно была богатая: по его предложению трое выпускников Политехникума изготовили машину, которая из расплавленного базальта вообще какой-то войлок делала — и из этого войлока стали в новых домах обустраивать теплоизоляцию на чердаках. Хорошую: прошедшая зима показала, что в таких домах (их пока только два выстроить успели) куда как теплее и дров на отопление тратится меньше. Правда, сам «партизан» на «базальтовом заводе» занимался чем-то совсем уже новым и непонятным, но если ото всех его прежних фантазий столько пользы городу, области и стране получается, то пусть и дальше фантазирует. А партия ему в воплощении фантазий безусловно всемерно поможет…

Алексей самой главной для себя проблемой считал отсутствие электричества. То есть электричество вообще было — но было его совершенно недостаточно. И для того, чтобы промышленность побыстрее развивалась, и для вполне конкретных работ, которые сам он счел исключительно важными. А на текущий момент он самой важной работой считал работу «по углероду». С кислородом у него все получилось — но получилось потому, что все, для выработки кислорода нужно, придумал товарищ Капица — а вот с углеродом картина выглядела иначе.

Совсем иначе, и, насколько помнил Алексей, сейчас эту задачу решали… нельзя сказать, что через задницу, но — по его мнению — через задницу получилось бы лучше и быстрее.

Сам он в «простом решении» узнал почти случайно, еще будучи студентом. Как-то разговорился с приятелем с физического факультета, тот поведал ему о забавном казусе в науке физике: большая группа специалистов разработала очень несложную технологию получения продукта, но сам продукт «перестал пользоваться спросом». То есть почти совсем перестал, в результате Чернобыля — но «здесь и сейчас» химически чистый графит был крайне дефицитным (и очень нужным стране) веществом.