Переход

В молодости Алексей несколько раз смотрел фильм «Щит и меч», и с высоты своего опыта с усмешкой вспоминал показанный актером Любшиным момент «запоминания» огромного списка подлежащих ликвидации врагов. Или чего-то еще — вот этот момент как раз в памяти его не отложился. Хотя вполне возможно, что советские психологи после войны все же сильно усовершенствовали технику «быстрого запоминания» и лично его Наталья обучала уже на более высоком уровне — но для него запомнить содержание целого журнала было не особенно и трудно. Так что устроенной им шоу произвело сильное впечатление и почти все вопросы на тему «откуда узнал» сами как-то снялись. Запомнил что-то где-то услышанное или прочитанное, эка невидаль…

Вообще в Москве у него дела все пошли довольно неплохо: и номер в гостинице ему дали приличный (то есть все же койку, но в двухместном всего номере), и с институтом все замечательно получилось. В Московском Медицинском прием документов уже начался, его документы там молча приняли и даже сразу в институт зачислили, выдав и справку «для работы» — по ней работающих товарищей были обязаны в недельный срок уволить, причем по специальной статье «в связи с поступлением в ВУЗ» — и даже предоставив место в общежитии. Правда, насчет общежития отдельно предупредили, что до окончания приемных экзаменов ему там лучше не появляться, поскольку абитуриентов куда как больше, чем кроватей в общаге…

Но так как Афанасий Лукьянович ему командировку выписал «до первого сентября включительно», из гостиницы его никто не выгонял. А поскольку официально Алексей стал уже студентом ММИ и даже студбилет успел получить, то у него открылся свободный доступ в институтскую библиотеку. Там он набрал огромную кучу книг и целыми днями изучал их, сидя в гостинице. Изучал с самой простой целью: сейчас-то он в переход «сбегать и внимательно изучить учебник» не мог, а на свою «нескоростную» память он все же не особо сильно полагался, и старался некоторых знаний набраться заранее — хотя бы для того, чтобы его после первого же семестра за неуспеваемость не отчислили. Ну и для того, чтобы узнать получше именно нынешний уровень медицинской науки…

Этот уровень ему понравился крайне слабо, в особенности из-за того, что с лекарствами в стране ситуация была отвратительной. И он мысленно поставил перед собой задачу ситуацию именно с лекарствами как можно быстрее исправить — причем особенно быстро ее исправить в связи с надвигающимся (как помнил он из «прошлой истории») голодом. То есть с самим голодом он что-то существенное поделать не мог, а вот с его последствиями…

Так что когда в институте начались уже приемные экзамены, он — предупредив работников гостиницы, что «на пару дней отлучится, но все вещи оставит в номере» — рванул в Витебск. И рванул, как выяснилось, очень удачно: Афанасий Лукьянович как раз вернулся в город из Минска с очередного совещания. Как всегда, совещание это было на тему «как сделать хорошо, когда у нас ни хрена нет», и товарищ Дедов, когда ему сказали в том, что «товарищ Воронов срочно хочет с вами встретиться», решил, что парень опять с каким-то полезным изобретением пришел — и сразу же его принял:

— Ну рассказывай, что ты еще придумал?

— Ничего особенно интересного, но, я считаю, кое-что довольно полезное. У нас сейчас в стране с продуктами очень грустно все, народ массово жрет всякую дрянь…

— Думаешь, мы сможем им это запретить?

— Оставь надежду, всяк сюда входящий!

— Что?

— Голодному человеку запретить жрать всякое невозможно. Но вот сделать так, чтобы он от всякой дряни не заболел и не помер… Не буду разводить долгие антимонии, я просто предлагаю тут, в Витебске или в Орше выстроить фармацевтическую фабрику.

— С чего это ты в фармацевтику ударился?

— Так я в медицинский институт поступил, там книжки всякие почитал…

— И что?

— У американцев уже много лет делается очень простой препарат, который сильно помогает при изжоге, от гастритов тоже предохраняет.

— Так что у американцев, а у нас…

— Препарат, я повторяю, простой. Это всего лишь карбонат кальция, сахар или даже сироп какой — и всё. Но эти простенькие таблетки помогают довольно сильно, особенно если люди едят плохо и вообще не совсем то, что есть можно.

— А где этот карбонат… как ты говоришь?

— В переводе с химического на русский это простой мел. А в Орше мел, известняк то есть, очень чистый, так что можно просто этот мел молоть, смешивать его с сиропом каким-то, прессовать из смети таблетки — и всё. Затрат на копейку, а вот пользы людям на много рублей.

— Постой, то есть ты говоришь, что молотый мел с сахаром… а сахара много нужно?

— Не очень. Но суть в том, что пресс для таблеток, вот примерно такого размера, там еще чуток посчитать нужно, на заводе Кирова сделают за полчаса, если перекуры учитывать. Еще, конечно, мельничка для известняка потребуется…

— И получится лекарство? Так просто?

— Ну, не совсем лекарство, у буржуев это называется антацид. То есть препарат против изжоги.

— Ну, штука, думаю полезная, у меня и самого…