Переход

Он обернул его вокруг плеча диверсанта и затянул изо всех сил, размалывая эластичной лентой мышцы, сосуды и нервы.

– Ты… – прошептал побледневший диверсант, будто не веря до конца в то, что только что произошло. – Ты же меня инвалидом сделал, мать твою…

– Ты же только что говорил, что я могу тебя убивать и ты совсем не расстроишься. – Нель с сомнением посмотрел на окровавленный скальпель в лотке и снова взял его в руку. – Либо ты говоришь, либо я тебе сейчас яйца отрежу.

Предатель посмотрел в глаза Нельсона и по горевшему в них бешенству понял – отрежет. И даже кровь останавливать не станет.

Мародер резким движением вогнал скальпель в дерево сиденья, между бедрами, в сантиметре от мошонки допрашиваемого, слегка сдвинул его, позволив стали коснуться кожи.

– Я скажу! – завизжал предатель, не выдержав. – Скажу…

Спекся. Всхлипнув, допрашиваемый наконец стал давать ответы:

– Нас двое всего было… Распылять Серегина жена должна была… Дура баба…

Кровь диверсанта текла на пол, уже успев испачкать носки ботинок мародера. Кому-то сегодня придется отмывать комнату.

– Шашки в вентяляции спрятали… Там немного, но большие… – Паузы постепенно становились все больше, и мародер постепенно стал задумываться о том, чтобы сломать предателю еще один палец. – Прийти завтра должны… Газ должны были распылить к часу ночи… Значит, к этому времени они уже должны быть там, наверху…

В голове Нельсона что-то щелкнуло. Нель, не глядя, расстегнул клапан набедренной кобуры и вынул из нее пистолет. Прицелился в лоб допрошенному.

Ничего толкового он все равно не услышит. Человек, рассказав все, что знал, превратился в отработанный материал. Оставалось только покончить с ним.

– Не убивай, а… – прошептал он. – Не убивай, пожалуйста…

Всхлипы стали все чаще, слезы потекли по щекам, мешаясь с красно-бурой жижей, по-прежнему вытекавшей из носа. Майка, которая давным-давно потеряла белизну, на груди покрылась засыхающей коркой.

– Все равно казнят… – пустым голосом ответил мародер.

Звук выстрела ударил по барабанным перепонкам, заглушив предсмертный крик предателя.

Глава 19 Они пришли

Квартира вся пропиталась пылью, и, если снять противогаз, наверняка почувствуешь запах старой мебели и плесени. Ящики были выдвинуты, шкафы открыты – квартиру давно обыскали.

Многие из мародеров предпочитали работать именно по квартирам. Искали одежду, мебель, топливо и еду вроде концентратов в вакуумных упаковках или мясных консервов. Нельсон по жилым домам шариться не любил, обычно занимался поиском на рынках и в торговых центрах – такие места даже за двадцать лет целиком не опустошили.

Да и сюда Нель пришел не по работе.

Сжимая между ногами автомат, Нельсон сидел на ветхом от старости и сырости табурете, покрытом толстым слоем полиэтиленовой пленки. Видимо, хозяева квартиры были людьми осторожными: тщательно упаковали и подготовили вещи, после чего покинули город.

Может быть, услышали тревожные звоночки по радио, может, кто и предупредил. В отличие от самого Неля, который последние дни перед Войной успешно пробухал. И мародер изо всех сил надеялся, что им удалось выжить и что эти люди не влачат жалкого существования, как те, кто остался в городе.

В ладони мародер сжимал корпус подрывной машинки, провод которой уходил в окно. Названный диверсантом час неумолимо приближался. Сначала Нель боялся прихода исламистов, потом ждал, с нетерпением желая, чтобы это уже, в конце концов, закончилось, но на смену этим чувствам пришло равнодушие.

Голоса его больше не беспокоили, как и головная боль.

Инвалид одолжил Нелю свои часы, на которые тот поглядывал каждые несколько минут. Стрелка медленно, будто нехотя, двигалась, время приближалось к условленному часу.

В центре проспекта была выстроена настоящая крепость из всего, что удалось собрать по проспекту, – остовов машин, мусорных урн, кирпичей и бетонных блоков.

Где-то там укрылись часть бойцов и сам полковник. Старик наверняка лежит на земле, подстелив под себя какую-нибудь пыльную тряпицу, и сжимает в толстой прорезиненной перчатке рукоять АКМ. Рядом, только руку протяни, он положил свой наградной АПС с именной гравировкой и прикрепленной кобурой-прикладом.

В двух шестнадцатиэтажных «свечках», которые высились чуть поодаль, тоже расположились бойцы «Домостроителей». Снайперы. Точнее, бывшие мотострелки с выданными им снайперскими винтовками. Им перед выходом был отдан четкий приказ: не ловить кураж, не пытаться понтоваться друг перед другом или устраивать соревнования. Стрелять только в туловище, потому в голову они не попадут, и в первую очередь укладывать тех, кто прорывается к позициям, где залегли дружественные бойцы.

Часть народа укрылась перед самими гермоворотами, накидав поверх обледеневших ступеней резиновых ковриков, чтобы не так скользко было. И точно так же лежали и ждали.

Кто-то думал, кто-то молился.

Над городом висела тишина, даже твари будто чувствовали, что с секунды на секунду здесь разразится буря, и не смели ни показаться, ни даже подать голос.