Переход хода

– Я же сказал – по возможности. И держать в поле зрения плотно, буде к тому появится возможность – малость притопить, жизнь их никчемную чуток испортить – так, в пределах разумного, без смертоубийства. Тех же, кто потенциально интересен нам – отработать в ближайшее же время, но отработать мягко, ненавязчиво. Кто у тебя там сейчас координатором?

– Витовт.

– Вот пусть со своими ребятами всех тех, кто в этой истории обозначился позитивно, найдет и подберет к ним ключики. Нам там сейчас люди нужны! Ведь когда люди в ситуации общей подлости и предательства, возведенного в ранг доблести, продолжают своей честью дорожить – то для таких людей вообще ничего нельзя жалеть! Если нужно кому-нибудь из тех, что за Пилота впрягся, чем-то помочь – квартирку там прикупить, кредит помочь выплатить, детишек в хороший университет пристроить – пусть твой Витовт в доску расшибётся, а сделает. Завтра эти люди нам сторицей отработают! Не всё ж России свои бывшие окраины всяким-разным брюссельским клоунам на откуп отдавать…. Придёт время – и мы их обратно попросим, для начала вежливо, ну а там – как получится…. На самого Пилота люди Витовта не выходили?

Левченко пожал плечами.

– Зачем? Его в Ленинградской академии гражданской авиации, ещё во времена доисторические, тамошние чекисты пытались отработать – бесполезно. Крепок духом оказался Пилот!

– Духом крепок, а должность свою просрал… – проворчал Калюжный.

Левченко развел руками.

– В такой ситуации кто хочешь пасанёт – тем более, Пилот парень странноватый, с принципами. Плюс к тому – честный до неприличия. А с той стороны, сами понимаете, народ прожжённый, ни в какое благородство играть не намеренный. Так что шансов у него изначально не было…

– Ясно. Ладно, с этим пока всё. Что Одиссей?

Левченко едва заметно пожал плечами.

– А что Одиссей? В панику не ударился, чего Загородний опасался. Внешне спокоен – хотя, как я понимаю, за Герду и детей сердчишко-то колотиться. Замысел операции я ему, понятное дело, не раскрывал, но кое-какие намёки сделал. Документы у него в порядке, многоразовые визы, болгарскую и румынскую, мы ему расстарались, так что с этим проблем у него не будет, тем более – паспорт подлинный, мы ему его на всякий случай ещё в позапрошлом году сделали, ежели бы он решил более Бондаренкой не быть. Так что парень наш начеку, ждёт боевую задачу.

Калюжный кивнул.

– Гут. Какие у тебя и у твоих гавриков есть соображения по этой самой боевой задаче?

Подполковник почесал затылок.

– Техническую часть мы с Гончаровым и Загородним вчерне сверстали…

Генерал спросил полуутвердительно:

– Но мучает вас отсутствие связей, налаженной сети, как я понимаю? То направление мы не отрабатывали, и людей надежных у нас там сегодня практически нет – я правильно понимаю твои сомнения, Левченко?

Подполковник кивнул.

– Так точно. Понимаете, Максим Владимирович, какие-то люди у нас там, конечно, есть, как не быть – но полагаться на них в такой ситуации я бы не стал. Информацию скинуть – они в состоянии, по мелочам посодействовать – могут, а вот ответственность за груз на себя взять – трижды подумают. И наши риски начинают зашкаливать…

Генерал кивнул.

– Ясно. Что предлагаешь?

– Гончаров считает, что для проведения операции в Стамбуле надо иметь резидента.

– И этим резидентом, как я понимаю, он видит себя? – Генерал улыбнулся.

Левченко чуть смущённо кивнул.

– Так точно. Он мне за эти три дня уже все уши об этом прожужжал.

Калюжный покачал головой.

– Ну, вот неймётся ему самолично с супостатом поединоборствовать… Аника-воин, понимаешь!

– Максим Владимирович, я полагаю, в этом предложении Гончарова есть резон. Одиссей будет осуществлять техническую сторону проекта, подполковник Гончаров – координировать его действия с болгарской и … азиатской составляющими операции.

Генерал подумал несколько минут, что-то набросал карандашом на листке бумаги – и ответил:

– Резон есть. Согласен. Как вы с Гончаровым в целом видите операцию – как я понимаю, общий контур вы уже набросали, раз наш Котовский рвётся по стамбульским базарам пошляться?

Левченко улыбнулся.

– Набросали. Думаем разделить всю операцию на три части – по возможности, не связанные друг с другом. Первый этап – доставка груза из Подольска до Варны. Второй – из Варны до Стамбула, третий – из Стамбула до… ну, в общем, до места.

Генерал почесал затылок.

– Не пойдет. Слишком просто – если вдумчиво покопаться, можно будет на первоначального поставщика выйти. А там – и на нас.

Левченко удивлённо вскинул брови.

– Две ж перегрузки!

Калюжный раздражённо махнул рукой.

– Не бузи, подполковник! Если я сказал – слишком просто, это означает – слишком просто. Тем более – есть тут одна коллегиальная идея. Мы тут её нашим генеральским колхозом – небольшим колхозом, не бойся, там всего два человека, я да Третьяков – обмозговали, и, при зрелом размышлении, считаю я её единственно разумным вариантом.

Левченко молча изобразил внимание.

– Значит, так. У Польши, какие из наших железок до сих пор на вооружении?

Левченко, наморщив лоб, начал медленно перечислять: