Переходя границы допустимого (СИ)

— Любимое заведение Ливиу, — пожала плечами она. — Он часто приходил сюда, поэтому и я стала.

— Ты первая влюбилась в него? — удивилась я. — Изначально же он вроде стал за тобой ухаживать…

— Просто я первая его заметила, — Аланестра подошла к барной стойке, — и создала такую ситуацию, чтобы он меня заприметил. А дальше он сам приступил к активным действиям. Драконица может создать любую почву для отношений, — села на свободное место она и заправила прядь волос за ушко, — если она захочет, разумеется.

Я присела справа от Аланестры. Подруга заказала сразу же три бутылки занколина и две — рулигиса. Бармен услужливо наполнил нам бокалы рулигисом, который Аланестра быстро осушила. Он налил ей снова, она опять почти одним глотком все выпила. И так продолжалось до тех пор, пока я, допивающая свой первый бокал, не сказала:

— Хватит.

Попыталась прикрыть бокал рукой, но Аланестра откинула ее.

— Мне так легче. Так что не мешай, — кивнула она бармену, чтобы он в очередной раз наполнил ее бокал.

— Отчего легче? Что такого случилось, что тебе нужно так «расслабиться»? — что-то между ней и Ливиу точно произошло! Иначе бы она не стала вести такой образ жизни.

— Да ничего не случилось. Просто, когда я пью, мне становится легче на душе. Даже дышу как-то свободнее.

Было что-то в ее словах, что заставило меня отступить. Я просто наблюдала, как Аланестра прикончила две бутылки рулигиса и две — занколина. Третью я под шумок опустила справой стороны, так чтобы она ее не увидела. Подруга была уже в том состоянии, в котором вспомнить о третьей бутылке не смогла бы.

Когда Аланестра встала и пошатывающейся походкой пошла к ближайшему столу я забеспокоилась. И не зря, потому что в следующее мгновение я пришла в ужас: она взобралась на стол, которым сидело двое парней. Они, конечно, были приятно удивлены появившейся компании в лице моей подруги. Я подбежала, чтобы спустить ее, но она лишь отмахнулась от меня:

— Сегодня я хочу сделать что-то сама, а не через чужие руки. В этот раз блистать буду я.

И надо признать, она блеснула.

Своим бельем.

Аланестра медленно повела плечиками, опуская тем самым лямки своего платья под улюлюканье зрителей. Большая часть посетителей следило за происходящим здесь действом с того момента, как она поднялась на стол. Аланестра покружилась вокруг своей оси, продемонстрировав близко сидящим к ней парням то, что у нее под платьем. Она смеялась и кружилась, кружилась, кружилась… Я дернулась в ее сторону. Вдруг она сейчас упадет.

Однако я так засмотрелась на Аланестру, что даже не заметила, что пространство вокруг стола уже успели оккупировать. И мне было трудно пройти через эту хоть и небольшую, но все же толпу.

На Аланестре было типичное для этого мира белье. Без лямок, под цвет платья и, наверное, с большим количеством пуш-апа, из-за чего и так большая грудь девушки казалась огромной. Она бы сняла уже и верхнюю часть своего белья, если бы я вовремя не успела подскочить к ней и сдернуть со стола. Толпа заныла.

— Шоу окончено, — всучив Аланестре платье, подтолкнула ее к выходу. Нехотя надевая его на себя, она пошла в указанном мной направлении. Сама же я зачем-то прихватила оставшуюся бутылку занколина и поспешила к Аланестре.

— Пока, мальчики, — обернувшись, напоследок помахала она рукой. После чего была силой вытолкнута мной из «Танцующего фабена».

— Зачем ты это сделала? — хотя после эпичного танца часть алкоголя выветрилась из головы Аланестры, шла она все так же — пошатываясь. Поэтому дабы она не упала, я взяла ее под руку.

— Я устала быть собой, — девушка смотрела себе под ноги, то ли от стыда, то ли от алкоголя, то ли от того, что не хотела на меня смотреть. Оставалось только догадываться.

— Что? — показалось, наверное. Такая яркая девушка, как Аланестра не могла сказать подобного. По моему скромного мнению, у нее все было для счастья.

— Это так утомительно. Чувство будто я приношу только уныние и разруху. Хочу хотя бы притвориться девочкой-зажигалочкой, которой все радуются.

— Какой к черту зажигалочкой?! — вспылила я. Надеюсь, это ее пьяный бред, и всерьез она так не считает. — Да и они, думаешь, радовались только от твоего «радужного» образа? Они просто пялились на твое голое тело!

— Не совсем голое, надо уточнить, — хмыкнула она.

— По вашим меркам ты была нагая. Так что даже не спорь! Да и что это за бред: «приношу»… — хотела иронично процитировать ее, но забыла ее слова, — что ты там говорила? Разруху? Ты о чем? Посетители радуются, когда приходят в твой магазин! У тебя есть замечательные друзья, — чтобы Бартлу икалось в этот момент. В подобных случаях он тоже должен быть рядом. Он так же, как и я, ее близкий друг. — Подумаешь с парнем не заладилось?

— Когда же ты поймешь, что дело не в Ливиу? — устало спросила она.

— А в ком тогда? Или лучше сказать в чем?

— Забудь, — отвернулась она. — Просто запомни, что к моей проблеме Ливиу не имеет никакого отношения.

Ее слова запутали меня. Я пыталась разобраться в чем все же дело. Но ответов не было.