Переходя все границы

Она со стуком поставила стакан на кофейный столик и направилась к окну. Отчаянно дергая за шнур открытия жалюзи, она подняла их и выглянула наружу, но увидела лишь собственное отражение в стекле. Стоя лицом к лицу с самой собой, она была вынуждена говорить.

Прежде всего, пришлось признать, что Тревор действительно поразил ее, и у нее тоже не было иммунитета против его бицепсов. А против его великодушия? И доброты? И мастерства в постели?

Чтобы подавить всхлипывание, она закусила кулак зубами, потому что не хотела вспоминать, как купалась в его нежности. У чувства вины металлический привкус. Каким-то необъяснимым образом жизнь с Тревором и его любовь стали для нее важнее клятвы навсегда сохранить память о Ричарде. Она не обращала внимания на сигналы опасности, что было непростительной ошибкой.

Бэбс оказалась права. Кайла действительно была зла на себя за то, что, несмотря ни на что, полюбила Тревора.

Она не могла обвинить его в том, что в то роковое утро, когда подорвали посольство, он спал на койке Ричарда. Называйте это причудой судьбы. И ее письма он использовал не для того, чтобы воспользоваться ею в своих интересах, а чтобы завоевать расположение ее сердца. Для Аарона он стал самым лучшим в мире отцом. Тревор был амбициозным и успешным, но никто не мог бы обвинить его в том, что он всецело отдавался работе, чтобы получить максимальную прибыль.

Верно, он солгал ей, не сказав, что был раньше знаком с Ричардом. Если бы он представился Ловеласом, она сбежала бы от него так быстро и так далеко, как только смогла бы, и навсегда лишила бы себя радости быть с ним. Если он и, правда, женился на ней из чувства долга, то он должен был быть непревзойденным актером.

Любовь, которой окружил ее Тревор, нельзя сымитировать, нельзя вызвать по требованию. Она может исходить только от сердца.

Если его любовь столь сильна, что в этом может быть плохого?

Кайла поспешно покинула квартиру Бэбс. Заводя двигатель машины, она не могла отделаться от сотен роившихся в ее сознании возможных исходов развития событий. Что, если Тревор уже уехал? Что, если она во второй раз потеряла его любовь? В первый раз повлиять на исход дела было не в ее силах. Второй раз она сама отреклась от своего чувства.

Бэбс была права, она действительно просто идиотка.

Кайла вздохнула с облегчением, когда обнаружила, что и машина мужа, и его пикап стоят на подъездной дорожке возле дома. Войдя в дом, она заметила пробивающуюся из-под двери спальни полоску света и поспешила туда.

Тревор сидел на краешке кровати, склонившись над листом бумаги, прорвавшимся в местах сгибов. Кайла сразу же узнала одно из своих писем. Все прочие были свалены в кучу рядом с ним. Свет, который она видела, оказался пламенем горящего камина, хотя был еще не сезон. Тревор читал при этом неверном свете.

Заслышав ее шаги, он оторвался от письма и взглянул на нее. Его вопросительный взгляд удерживал ее внимание до тех пор, пока она не подошла достаточно близко, чтобы взглянуть на письмо. Взяв лист из рук мужа, она пробежала его глазами. Дойдя до места, где ее рукой было выведено: «Он относится к тому типу людей, которых я ненавижу», она поняла, что плачет.

Она поспешно схватила все письма и конверты и, прошагав к камину, бросила их в огонь.

— Кайла, нет!

Бумага быстро занялась и, потрескивая, съежилась. Пламя за считаные секунды поглотило письма, оставив горстку пепла поверх тлеющих бревен.

Кайла повернула к мужу заплаканное лицо.

— Тебе не нужно держаться за то, что осталось от другого мужчины, Тревор. Если хочешь узнать, о чем я думаю и что чувствую, просто спроси меня. Позволь мне открыть свое сердце для тебя. Ричард… — Она замолчала и сделала глубокий вдох. Ногти ее до боли впивались в ладони. Ей предстояло сказать вслух слова, причинявшие неимоверную боль, и, наконец, она нашла в себе силы их озвучить. — Ричард мертв. Я любила его. В результате нашей любви на свет появилась новая жизнь, Аарон, который всегда будет напоминать мне о нем. Но Ричарда больше нет. А я полюбила тебя.

— Кайла. — Голос его сорвался.

Она бросилась в его объятия, и он, крепко обхватив ее руками, прижал к себе и уткнулся лицом ей в шею.

— Я люблю тебя, Тревор. Если не веришь моим словам, прочти ответ в глазах.

— Нет-нет, я тебя не отпускаю, — запротестовала она, с недюжинной силой обхватывая его бедрами.

— Разве тебе не тяжело?

— Мне нравится.

— Какая же ты странная. — Приподняв голову, Тревор улыбнулся жене.

— Это я-то странная? Именно ты влюбился в женщину, прочтя ее письма к другому мужчине. — Она откинулась назад, чтобы лучше его видеть. — А что, если бы я оказалась уродливой, как тролль?

— Если бы ты оказалась уродливой, как тролль, или каким-либо иным образом отличной от той, какая ты есть на самом деле, я бы представился, принес соболезнования по поводу гибели мужа, предложил бы финансовую поддержку и откланялся бы.

— Именно так и сказала Бэбс.

— Неужели?

— По крайней мере, когда она еще со мной разговаривала.

— Я что-то пропустил?