Переходники и другие тревожные истории (ЛП)

Теперь Джекки ясно различал присутствие глянцевых мерцающих существ, похожих на чёрных леопардов с человеческими лицами; они собрались вокруг него, лица белели в полумраке, словно луны и он чувствовал, как ему облизывают щёки и руки, заживляя его раны.

«Стань одним из нас», — говорили они ему словно бы шёпотом, не произнося ни слова. «Так будет лучше».

И тогда он понял, что так действительно будет лучше, и захотел остаться в лесу навсегда. Тут не было никакой боли и он мог вольно мчаться в зелёной темноте вместе с другими.

Но ужасная вещь, которую Джекки понял вместе с этим — то, что он пока не был одним из них. Он не нашёл сердце леса, светозарное ядро этого чуда, где смог бы преобразиться и полностью стать Зверем. Пока что Джекки был всего лишь полу-Зверем. Он не знал пути.

«Помогите мне», — попросил он их.

— Да, сынок, мы тебе поможем, — ответил медик.

Позже, когда Джекки эвакуировали, он продолжал болтать про реку, лес и зверей. Он говорил, что желает вернуться туда прямо сейчас. Он пытался усесться на носилках. Кто-то дал ему успокоительное.

Это был второй раз.

Джекки пялился в уйму потолков — в самолете, потом на корабле, затем в военном госпитале на Гавайях. Он проводил часы, наблюдая за мухами на потолке и рассматривая трещины и пятна, словно это были реки и озера на карте.

И он видел сны, иногда о той стране на потолке, где огромные, словно горы, мухи собирались на отмелях неспешной реки, в предвкушении потирая передние лапки друг о друга, пока Джекки проплывал из устья реки в озеро, жирное от грязи и бурых водорослей. Дул ветер, покрывая воду рябью, как будто к нему беззвучно стремились пули.

Иногда его отец тоже там был, удерживая его ноги на раскалённой плите, и Джекки чувствовал запах собственной горящей плоти и рыдал от боли.

Он искал лес. Потом он начал искать его активнее, пока валялся в кровати, с полностью загипсованной нижней половиной тела и обеими ногами, подвешенными в петлях. Он вспоминал нежаркие зелёные лесные тропы, шепчущие листья и ощущение мягкого мха под ногами.

Он помнил, но это было больше, чем воспоминание. Он мечтал, но это было больше, чем мечта. Что-то изменилось. Если бы он сосредоточился, выкинув всё остальное из головы, то мог бы воззвать к лесу. Джекки мог закрыть глаза и думать о лесе и это было… почти… как если бы он там оказался.

Если он прислушивался получше, то мог разобрать топот мягких лап где-то рядом, но за пределами видимости, в зелёной темноте среди деревьев.

— Это вы… вы тут? — прошептал он.

Ему ответил иронический смех.

— Верно, дружок. Это я.

В кровати слева лежал пациент, которого Джекки называл Радио.

Всё, чем этот человек занимался — круглые сутки слушал по радио далёкую, дребезжащую музыку, сочащуюся из его наушников. Но пациент справа — иногда Джо или Чарли, или с десятком других имён, а иногда Долбак («Мы все здесь трахнутые долбаки, что вообще тут оказались, мужик. И я долбак. Можешь звать меня просто Долбаком»).

Джекки не мог сесть без посторонней помощи. Он не мог увидеть никого из них. От Радио доносились звуки. Но от Джо/Чарли доносился голос.

Джо часто кричал. Тогда появлялись медсёстры и он надолго затихал. Но он также и говорил часами напролёт, может, с Джекки, может, с мухами на потолке. Когда он прислушивался, то иногда речи Джо вообще не имели смысла, но его можно было направить, всякий раз, когда шумел Радио и Джекки вслушивался в звуки леса.

— Я тут. Я тут. Я думаю, что буду тут вечно…

— Я хочу уйти отсюда, — сказал Джекки. — Есть другое место, куда я хочу…

Снова смех.

— А я нет, что ли? Но все мы здесь долбаки, а долбакам некуда идти…

Смех оборвался рыданием. Джекки очень внимательно прислушался.

Потом, он зачем-то рассказал другому человеку о лесе, реке, о том, каково быть Зверем. О других.

— О да, чувак. Реально сложно провернуть. Давай мы с тобой просто встанем с этих кроватей и немного прогуляемся по лесам…

Снова рыдания.

— Я это сделаю, — заявил Джекки. — Я смогу. — Он ощущал непривычное возбуждение, внутри него что-то шевельнулось, новооткрытая сила. Он никогда прежде не делился своей тайной. И, казалось, Джо понимал…

Теперь было гораздо легче, с другом, который понимал.

Джекки отбросил всё остальное, представил себя лежащим на мягком влажном мху, среди деревьев, пока в вышине над головой качались на ветру ветви, а листья сверкали жёлто-зелёным в свете солнца.

Что-то закопошилось под его кроватью. Он услышал тихое шевеление, по линолеуму царапнули когти.

— Это вы там?

Джо всё ещё рыдал. — Всё ещё тут…

— Нет, — прошептал Джекки. — Они. Ты видишь их?

— Да, да, я точно их вижу, чувак.

— Правда?

— Точно. — Но тут Джо опять зарыдал. — О, Боже, это так больно, — выговорил он. — Вот дерьмо. Долбак. Да, я хочу отсюда свалить, я…

Джекки попытался подняться и сесть. Разволновавшись, он не обращал внимания на боль.

— Ты их видишь? Правда?

— Эй! Что та… В моей постели какое-то грёбаное животное!

— Всё в порядке, — сказал Джекки. — Они помогут нам. Я знаю.