Переходы от античности к феодализму

По другую сторону Эльбы экономические последствия великого кризиса были диаметрально противоположными. Теперь нам нужно обратиться к рассмотрению истории обширных областей к востоку от центральной территории европейского феодализма, находившихся выше Дуная, и особой природы развившихся там общественных формаций. [329] Для нас основной чертой всей равнинной зоны, простирающейся от Эльбы до Дона, является постоянное отсутствие этого особого западного синтеза между распадающимся общинно-племенным способом производства, основанном на примитивном сельском хозяйстве, в котором доминируют зачаточные военные аристократии, и распадающимся рабовладельческим способом производства с обширной городской цивилизацией, основанной на товарном обмене, и имперской государственной системой. За пределами франкских limes не произошло никакого структурного сплава различных исторических форм, сопоставимого с тем, что имел место на Западе.

Это основное обстоятельство исторически предопределило неравномерное развитие Европы в целом и постоянное отставание ее Востока. Огромные и отсталые области по ту сторону Карпат всегда лежали за пределами античности. Греческая цивилизация окаймляла берега Черного моря и имела отдельные колонии в Скифии. Но эти слабые морские форпосты не осуществляли проникновения во внутренние области Причерноморья и в конечном итоге были сметены сарматским нашествием в южнорусские степи, оставив после себя только археологические следы. [330] Римская цивилизация смогла завоевать и колонизировать большую часть земель Западной Европы, но это великое географическое распространение структур классической античности так и не повторилось в сколько-нибудь сопоставимом масштабе в Восточной Европе. Единственным крупным успехом в продвижении вглубь континента здесь стало присоединение Дакии Траяном – скромное приобретение, которое вскоре было потеряно. Внутренние восточноевропейские области так и не влились в систему Римской империи. [331] Они не имели и тех военных и экономических контактов с империей, которые всегда поддерживала Германия, пусть и лежавшая за ее пределами. Римское дипломатическое, торговое и культурное влияние в Германии оставалось глубоким даже после вывода из нее легионов, а римское знакомство с ней – близким и точным. Но между империй и варварскими территориями на Востоке таких связей не было. Тацит, прекрасно осведомленный о германской социальной структуре и этнографии, понятия не имел о народах, проживавших за германцами. Дальше на восток пространство было мифическим и пустым: cetera Iam fabulosa . [332]

Поэтому не случайно, что нам сегодня все еще очень мало известно о переселениях и перемещениях племен в Восточной Европе в раннехристианскую эпоху, хотя они и были огромными. Очевидно, что великие равнины к северу от Дуная, в прошлом служившие областью проживания остготов, вестготов или вандалов, в V веке были частично обезлюжены в результате Völkerwanderungen германских племен в Галлию, Италию, Испанию и Северную Африку. Фактически произошло общее смещение германских народов на запад и юг, расчищающее пространство для движения другой этнической группы племенных и сельскохозяйственных народов позади них. Славяне, вероятно, сформировались в области Днепра-Припяти-Буга и стали заполнять пустое пространство, оставленное германцами на востоке, в V–VI веках. [333]