Перехват

А ведь эти «Хаверы» — вовсе и не мотоциклы даже. Это те же «ковчеги», только одноместные. И в их первичной конфигурации они скорее напоминали гоночные болиды. Немного неуклюжие, зато летучие и быстрые. К сожалению, этого оказалось недостаточно. Люди готовы были покупать «вафельницы» для полетов всей семьей, но как индивидуальный транспорт «ковчеги» провалились с треском. Пока одному изобретательному человеку не пришла в голову идея полностью изменить дизайн и перевести водителя «вафли» из полулежачего положения в сидячее. За основу для нового внешнего вида взяли линии мотоцикла. Конечно, учитывая скорость и высоту полета, одноместные «ковчеги» тоже пришлось облачить в форму из особого стекла, но в целом задумка народу понравилась. Спрос резко возрос, эксперимент окупился. «Хавер» вышел на рынок как отдельный продукт и вот уже несколько десятков лет уверенно держал позиции. Один такой красавчик стоял и у меня в гараже.

«Но было бы лучше, если бы Эйва об этом Танту не рассказала», — недовольно поморщилась я. Мне не хотелось, чтобы Фенрир знал, что я одобряю его хотя бы в чем-то. А то почувствует слабину и вообще на голову сядет. Знаю я эту волчью породу. Сама такая.

— Тронулись, — вырвала меня из размышлений Эйва, зажигая огни и аккуратно выводя машину из ангара. На ходу опуская стекло-заслонку, волк пристроил свой «Хавер» перед нами. С коварной ухмылкой я включила «переговорник», прикрепленный на вороте костюма:

— Тант!

Он от удивления аж обернулся.

— В смысле Фенрир, — тут же поправилась я. — Ты маршрут знаешь?

— Я знаю направление, — ответил он. — Разве этого недостаточно на текущий момент времени?

— Возможно, — не стала я спорить, — но мне бы не хотелось рисковать. Вдруг ты потеряешься по дороге? Потому прошу тебя лететь в коридоре строго за нами.

И добавила на случай, если ему захочется возмутиться:

— Как и положено наблюдателю.

«Хавер» остановился и потеснился с дороги. Мы плавно проехали мимо. На короткое мгновение наши с Фенриром взгляды столкнулись: его равнодушно-удовлетворенный, подчеркнутый бессменной улыбкой, и мой подозрительно-сосредоточенный. Хотя я тоже очень пыталась вот так же ощериться.

— Я так понимаю, добираться сегодня мы будем долго, — вздохнула со своего места Эйва.

Я скосила на нее глаза: какая сообразительная суккуба!

— Ни в коем случае не выпускай его вперед, — попросила, отключив рацию.

Рыжеволосая ухмыльнулась:

— Пожелания по скорости полета будут?

Я откинулась на спинку кресла:

— Спешить нам некуда. Думаю, если доберемся к девяти утра — это окажется в самый раз.

Подруга качнула головой:

— Четыре часа в одной позе… да он проклянет тебя там, на своем «Хавере»!

— Ничего, — осклабилась я в ответ. — У него всегда есть шанс занять свое место рядом с нами. Ах да! Он же от него отказался! Обрати внимание: сделал выбор в пользу индивидуализма, сознательно и без давления. И кто мы такие, чтобы этому противиться?

Эйва тихонько засмеялась:

— Ты — страшная нелюдь!

С напускным равнодушием я пожала плечами:

— В моих должностных инструкциях нет пункта «быть доброй». А все, за что мне не платят, мною рассматривается исключительно как опциональная функция. Но никак не обязательная для исполнения.

Ну а то, что от коллектива отрываться нельзя, — это факт. Коллектив такого не прощает. И смешки, раздавшиеся за моей спиной в ответ на «наказание» Фенрира, были этому отличным подтверждением.

В двадцать третьем столетии на Земле осталось совсем немного нетронутых мест. Вернее… как — нетронутых? Скорее, мест, трогать которые категорически воспрещалось. Очень показательными в этом плане оказались ледники. Казалось бы, кому они нужны, эти глыбы льда? Однако целые страны объединились ради защиты их от всякого рода напастей. Из последних особенно выделяли две: солнце и людей. И если с первым еще как-то можно было бороться (ледники покрывали специальной пленкой, отражающей большую часть солнечных лучей и препятствующей нагреванию), с людьми дела обстояли куда хуже. Наверное, потому, что их очень много и они все такие разные!