Перехватчик

Матвей ощутил мгновенное давление на глазные яблоки, на кости черепа, нервные узлы лица и понял, что перед ним вселённый, авеша кого-то из многореальных существ. Потеряв Хватова, директор каким-то образом вышел на уровень систем связи Внутреннего Круга и вызвал Монарха. А может быть, кого-то из иерархов.

– Не поеду я с вами, Сергей Вениаминович, – сказал Матвей. – Все обвинения в мой адрес ложны, и вы это знаете.

– Знаю, – кивнул Коваль. – И все же ты потенциально опасен, ганфайтер. Пока ты на свободе, я не могу спокойно делать свое дело.

– Нейтрализовать остальных лидеров-конкурентов?

– Ты все хорошо понимаешь. Я даже не буду тебя убивать, просто изолирую, посажу на некоторое время под замок.

– А зачем вы взяли с собой Казанцева и Зинченко?

– Неужели не догадался?

Матвей посмотрел в глаза директору, который значительно-торжественным тоном, подражая диктору телевидения, закончил:

– В завязавшейся перестрелке террористами были убиты начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью и его заместитель… Но этого можно избежать, – уже другим, будничным, тоном добавил Сергей Вениаминович. – Если вы сдадитесь без боя.

Матвей, вошедший в режим, шестым чувством понял, что директор ФСБ лжет. Их с Василием захват оставался самым удобным предлогом для уничтожения ближайших соперников.

– Хватова убил ты? – осведомился Коваль, делая какой-то знак пальцами левой руки.

– Воин Внутреннего Круга, – ответил Матвей, начиная комбинацию чи-мэй [77]; он чувствовал, что времени на разгон обычных стилей – айкидо, русбоя или карате-дзицу – у него нет.

Телохранители директора, накачанные сверх всякой меры, наверняка хорошо держали удары, но защиты от парализующих прикосновений не знали. Они успели вытащить пистолеты только для того, чтобы тут же выронить их и рухнуть рядом. Коваль, будучи авешей иерарха, действовал быстрей, да и его психоматрица знала приемы э-боя и защиту от них, но для выполнения приемов одного знания их недостаточно, надобно иметь еще и тренированное тело, а этим Сергей Вениаминович, давно забывший, когда он в последний раз был на стадионе, как раз похвастаться и не мог. Пропустив шоковый укол, он на какие-то доли секунды замедлил темп движений, что позволило Матвею оглядеться для оценки внешних событий, и ему удалось уловить едва заметное движение Белоярцева, поднявшего пистолет.

Что у майора был «дырокол», а не обычное огнестрельное оружие, Матвей понял только после выстрела: за мгновение до того, как палец Белоярцева утопил гашетку «дырокола», он рванул Коваля на себя и увидел, как над бровью директора ФСБ вырос небольшой стерженек телесного цвета, тут же заплывший кровью. И лишь после этого послышался хрусткий стеклянный звон луча-струны «дырокола», сдвинувшего в пространстве луча атомы всех предметов в радиусе ста метров.

Коваль стал падать на Матвея, и это страшное долгое падение все длилось и длилось, а все кругом было как в тумане, и не хватало сил отвести взгляда от сантиметрового кровавого штырька, выросшего над бровью между лбом и виском директора…

Тра-та-та-та! – гулко заговорил пулемет с вершины вала.

Три пули попали Белоярцеву в лицо, отбросив тело за штабель шпал, остальные ударили по укрытиям, заставив солдат «Грозы» попрятать свои головы.

– Соболь, гони! – раздался голос Василия.

Напрягаясь до боли в натянутых мышцах, Матвей пробежал десять шагов по откосу вала вверх, нырнул головой вниз в открытый люк, и только после этого соединенные силы захвата открыли огонь из всех видов оружия, не сразу сообразив, куда надо стрелять: бега Матвея в режиме сверхускорения большинство бойцов не видели.

– Быстрее! – поддержал его снизу Василий, не терявший присутствия духа, швырнул в отверстие пола погреба одну из сумок, сиганул туда сам, крикнул:

– Сумки возьми и больше ничего не трогай!

Матвей подхватил две оставшиеся сумки, бросил в люк и спустился туда сам. Когда он достиг дна квадратного колодца и углубился в узкий, но достаточно высокий ход, сзади раздался взрыв, и стены погреба-склада рухнули, завалив колодец.

Однако, вопреки ожиданиям Матвея, подземный ход закончился уже на двадцать девятом шаге. Наткнувшись на спину Василия, Соболев остановился, прислушиваясь, но сюда звуки с поверхности земли не долетали.

– Что остановился?

– Думаешь, копатель этого крысиного лаза, то есть я, разумеется, прорыл туннель до Кремля? – хмыкнул Василий. – К сожалению, всего лишь до одного из соседних погребов, о чем его хозяин, естественно, не подозревает.

Балуев потянул на себя за ручку деревянный щит, со скрипом оторвал перекладину, и в тот же момент ход сзади обвалился. Обоих швырнуло воздушной волной вперед. Василий выругался, но не выпустил ручки и открыл еще одну дверь, за которой оказалась деревянная стенка погреба. Отбить доски было минутным делом, после чего друзья проникли в помещение гораздо более скромное по размерам, чем то, откуда они только что сбежали. В нос ударили убойные запахи квашеной капусты, картофеля, плесени и пыли.