Перекличка мертвых

Ее рука непроизвольно скользнула в карман и сжала удостоверение. Она была готова предъявить его, если ситуация накалится еще сильнее. Над головой кружил вертолет, со ступенек одного из университетских зданий офицер в форме снимал происходящее. Глазок его объектива на какую-то секунду задержался на Шивон. Внезапно ее внимание привлекла другая камера, наведенная на него. Внутри полицейского кольца стояла Сантал и снимала все подряд на свою цифровую видеокамеру. В черной одежде, с рюкзаком на плече, она всецело сосредоточилась на съемке. Протестующие хотели иметь собственный видеоотчет: чтобы было что потом посмотреть; чтобы изучать тактические приемы полиции; а также на тот случай, – может быть, даже желанный, – если полицейские применят силу. Они понимали важность таких свидетельств. Фильм, снятый в Генуе, показывали по всему миру. Неужели свежий фильм о жестокостях полиции произведет меньший эффект?

Вдруг камера Сантал нацелилась на Шивон, а ее рот растянулся в усмешке – значит, узнала. Подойти бы спросить, где родители, да не время… Завибрировал мобильник, кто-то хочет поговорить. Шивон глянула на дисплей, номер был незнакомый.

– Шивон Кларк, – произнесла она, поднося к уху плоский аппаратик.

– Шив? Это Рэй Дафф. Считай, выходной я заработал.

– Какой еще выходной?

– Который ты мне обещала… – Он секунду помолчал. – Если только это не уловка, которую вы придумали вместе с Ребусом?

Шивон улыбнулась:

– Посмотрим. Ты в лаборатории?

– Тружусь как каторжный, и все ради тебя.

– Исследуешь тряпки, найденные у Лоскутного родника?

– Кажется, для тебя кое-что есть, хотя не уверен, что это приведет тебя в восторг. Когда сможешь подскочить?

– Через полчаса, – сказала она, отворачиваясь от истошно задудевших рожков.

– Не пытайся скрывать, где ты находишься, – донесся из трубки голос Даффа. – По телевизору показывают новости.

– Марш или стычку с полицией?

– Конечно, стычку с полицией. Счастливые лица законопослушных участников марша вряд ли заинтересуют кого-то, даже если их число превышает четверть миллиона.

– Четверть миллиона?

– Да, именно так и сказали. Жду тебя через полчаса.

– Пока, Рэй, – попрощалась она.

Ее поразило число, которое назвал Рэй… ведь это больше половины населения Эдинбурга. Все равно как если бы на улицы Лондона разом высыпало три миллиона. Зато эту небольшую кучку одетых в черное людей в течение ближайшего часа или даже двух будут беспрерывно показывать в новостях.

А сразу после этого все до одного переключатся на прямую трансляцию из Лондона концерта «Лайв Эйт».

Нет, Шивон, нет и еще раз нет, думала она. Ты рассуждаешь, как этот чертов циник Ребус. Эта протянувшаяся по городу живая цепь, эта белая лента, эта надежда и страсть объединят в едином порыве всех…

За одним исключением.

Еще недавно она предполагала, что будет шагать бок о бок с этими людьми и добавит свое собственное маленькое «я» к общей статистике. Вот и не получилось. Прощения у родителей она попросит потом, а сейчас ноги уже сами несли ее прочь от Медоуз, к участку в Сент-Леонард, откуда можно было доехать на патрульной машине – с их шофером или самостоятельно. Ее собственная машина уже стояла в мастерской, рекомендованной Ребусом. Автомеханик просил позвонить ему в понедельник. Она вспомнила про одну женщину, которая на время саммита угнала из города свой лимузин, опасаясь вандалов. Тогда Шивон сочла ее перестраховщицей.

А Сантал, похоже, и не заметила, как она ушла.

– …даже письмо отправить невозможно, – сетовал Рэй Дафф. – Все почтовые ящики опечатали, чтобы в них не заложили бомбу.

– Витрины некоторых магазинов на Принсез-стрит закрыты досками, – добавила Шивон. – Как по-твоему, чего бояться какой-нибудь «Энн Саммерз» [6]?

– Баскских сепаратистов? – насмешливо предположил Ребус. – Может, перейдем, наконец, к делу?

Дафф скривился и фыркнул:

– Смотри-ка, торопится! Наверно, боится пропустить великое воссоединение.

– Великое воссоединение кого с кем? – переспросила Шивон, вопросительно взглянув на Ребуса.

– «Пинк Флойд», – ответил Ребус. – Но если окажется, что это что-то вроде союза Маккартни с «U2», я просто повешусь.

Они сидели в одной из лабораторий на Хауденхолл-роуд. Дафф, тридцатипятилетний брюнет с коротким ежиком и заметными залысинами, протирал очки полой белого халата. По мнению Ребуса, криминальный сериал «Расследование на месте преступления» самым пагубным образом повлиял на экспертов с Хауденхолл-роуд. Несмотря на отсутствие средств, гламура и душераздирающего звукового сопровождения, в собственных глазах они все тут же превратились в актеров. Дафф, судя по всему, избрал себе роль эксцентричного гения. Поэтому перестал пользоваться контактными линзами и нацепил очки в толстой роговой оправе, отлично гармонирующие с шеренгой разноцветных ручек, торчащих из нагрудного кармана.

И теперь он перед ними красовался.

– Мы отнимаем у тебя время, – напомнил Ребус, надеясь подтолкнуть его к сути дела.