Перекличка мертвых

Дженсен взяла со стола ручку, повертела в пальцах, сняла колпачок, снова надела, и так несколько раз. К своей радости, Шивон поняла, что сокрушила оборонительные укрепления этой женщины.

– Мне необходимо все, что у вас имеется, миссис Дженсен: все ваши записи, адреса электронной почты, имена. Мы должны проверить всех этих людей – в том числе вас и вашего супруга, – если хотим поймать убийцу. – Она сделала короткую паузу. – Я знаю, о чем вы думаете. Многое из того, что вы хотите сказать, мы уже слышали от вашего мужа, и меня очень трогает ваше единство. Но вам необходимо понять… что бы ни произошло, они не остановятся. Значит, все герои вашего сайта являются потенциальными жертвами – и в этом смысле разница между ними и Вики не слишком большая.

При упоминании имени дочери глаза Дженсен сверкнули, но тотчас подернулись влагой. Она поставила ручку в стакан, выдвинула ящик, достала носовой платок и шумно высморкалась.

– Я пыталась, понимаете… пыталась простить. Ведь этого требует от нас христианская мораль, верно? – Она издала нервный смешок. – Эти люди… они понесли наказание, но мы надеемся и на их исправление. Ну а те, кто не желает исправляться… зачем они вообще нужны? Они возвращаются и снова принимаются за старое.

Шивон не раз слышала подобные аргументы и мысленно поддерживала то одну, то другую сторону. Но сейчас она молчала.

– Он не выказал никаких угрызений совести, ни малейшего чувства вины, ни сострадания… И это, по-вашему, человек? Это чудовище. Когда его судили, основным доводом защиты было то, что он рос в неблагополучной семье и пристрастился к наркотикам. Они называли это «неорганизованной жизнью». Но он ведь поломал жизнь Вики, и это был его выбор, он просто решил поразвлечься. О какой неорганизованности, позвольте спросить, речь? – Голос Дженсен дрожал, и казалось, он вот-вот сорвется. Она несколько раз глубоко вдохнула, приняла более удобную позу и взяла себя в руки. – Я работаю в сфере страхования. Мы имеем дело с выбором и риском. Я кое-что понимаю в том, о чем говорю.

– У вас остались какие-нибудь записи, миссис Дженсен? – как можно спокойнее спросила Шивон.

– Кое-какие, – отозвалась Дженсен. – Не очень много.

– А адреса электронной почты? Ведь вы, должно быть, переписывались с теми, кто посещал ваш сайт?

Дженсен кивнула:

– Переписывалась с семьями жертв. Они тоже в числе подозреваемых?

– Как скоро вы сможете передать мне все эти материалы?

– Стоит ли мне советоваться с адвокатом?

– Как считаете нужным, а пока я хотела бы направить к вам домой одного человека. Это специалист по компьютерам. Если он к вам зайдет, это избавит нас от необходимости изымать ваш винчестер.

– Хорошо.

– Его фамилия Моз. – «Большой специалист по девицам с пышными формами»… – усмехнулась она про себя. Повернувшись на стуле и прочистив горло, она добавила: – Он, так же как и я, сержант уголовной полиции. В какое время вам будет удобнее принять его сегодня вечером?

– Ты плохо выглядишь, – сказала Мейри Хендерсон Ребусу, пока он протискивался на пассажирское сиденье ее спортивной машины.

– Бессонная ночь, – вздохнул Ребус, однако не стал уточнять, что именно ее звонок в десять часов утра помешал ему выспаться. – А нельзя сделать так, чтобы было посвободнее ногам?

Нагнувшись, Мейри потянула за рычаг, и Ребус вместе с сиденьем отъехал назад. Он повернул голову, чтобы посмотреть, осталось ли еще место у него за спиной.

– Я уже наслушалась шуточек на тему Дугласа Бадера [13]

, – предупредила она. – Что, мол, хорошо бы иметь отстегивающиеся ноги.

– Тогда мое положение безвыходно, – ответил Ребус, закрепляя ремень безопасности. – И, кстати, спасибо за приглашение.

– Ну раз так, напитки за твой счет.

– Какие напитки?

– Надо как-то оправдать наше присутствие в этом месте…

Она вырулила на Арден-стрит. Поворот налево, поворот направо, снова налево, после чего они выскочили на Грейндж-стрит, откуда уже рукой подать до отеля «Престонфилд-Хаус».

«Престонфилд-Хаус» всегда был окружен плотной завесой тайны. Возвышающийся среди одноэтажных домиков постройки тридцатых годов и глядящий через них на Крейгмиллар и Ниддри, этот внушительный особняк, казалось, должен был чувствовать себя в таком соседстве весьма неуютно. Большие участки принадлежавшей отелю земли – в том числе поле для гольфа – создавали необходимую дистанцию. Единственное упоминание о нем в новостях – других Ребус не помнил – было связано с тем, что один из членов шотландского парламента пытался после вечеринки поджечь шторы.

– Я хотел спросить еще по телефону… – заговорил Ребус.

– О чем?

– Как ты об этом узнала?

– Связи, Джон. Ни один журналист не должен и носа казать из дома, если у него нет связей.

– Зато у тебя чего-то другого явно не хватает… В этой чертовой душегубке на колесах, по-моему, не хватает тормозов!

– Да это же гоночная машина, – возразила она. – Она не должна ползти как черепаха. – Сказав это, она все-таки чуть-чуть сбавила скорость.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Так что все-таки ожидается?

– Утренний кофе, затем проникновенные речи, а потом ланч.