Перекрещивающиеся сюжеты

Все мне тогда показалось просто и ясно: дочь врага народа... потому-то и воюет на стороне врага. Хотя, правда, для такого категорического обоснования у меня было мало доводов, наоборот даже, я знал немало людей, добровольцами пришедших на фронт из тюрем и лагерей, чтобы воевать с немцами, и среди них десятки и десятки ставших потом истинными героями, прославленными воинами и командирами. Исключения, конечно, всегда бывают, и к этому надо откоситься спокойно, без обобщения и панических выводов. Что ж поделать, если эта гадина не понимает: предательство не имеет оправдания. Ни любовь, ни несправедливость, ни оскорбление — ничто не может заставить человека уйти к злобному и беспощадному врагу, воевать против своих, мстить солдатам, ничем не причастным к его бедам. Не понимает: у человека самое дорогое — это его Родина, вот лежат вокруг палатки те, что ради ее счастья пролили свою кровь, и те, что отдали свою жизнь...

У палатки останавливаются два «студебеккера». Из кабины первой машины выпрыгивает» майор Бугаев.

- Что-то ты долго пропадал, — говорю я, подойдя к нему. Зубы у меня чуть ли не стучат.

- Попробуй заставь их везти раненых! Пробовал когда-нибудь?

- Пробовал!.. В Карелии, на реке Суне... Угрожая гранатой...

- Ну то-то! — И Бугаев направляется к лейтенанту.

Начинается погрузка раненых, — в первую очередь, конечно, грузим тех, кого еще можно спасти. Тут мы полагаемся на указания военфельдшера.

Сажаем в первую машину и телефонистку.

- А как же Вовка? — спрашивает она в слезах. — Без него я никуда не уеду, — кричит она, пытаясь вылезти из кузова. — Отправьте его со мной, товарищ капитан, — обращается она ко мне, точно я тут самый главный. — Я его выхожу! ..

Но лейтенант не разрешает везти старшину. Даже мне, не медику, ясно, что это бесполезно. Поздно, не выдержит дороги.

- Давай уезжай! — кричит Бугаев шоферу.

Шофер рвет машину с места таким рывком, точно у него в кузове не раненые, а булыжник.

Уходит первая машина с ранеными, с плачущей,

безутешной телефонисткой. Мы начинаем грузить вторую машину.

Бугаев советуется со мной: не посадить ли и эсэсовку со старшинами? Я одобряю его предложение. Мало ли что может случиться в дороге?

Но пока мы На носилках подносим раненых, у палатки останавливается откуда-то вынырнувший «виллис». Из него выскакивают знакомый мне капитан и лейтенант из армейского «Смерша» и молча направляются к девушке-снайперу.

Старшины-богатыри сжимают автоматы на груди, преграждают им дорогу. Один из них с отчаянием в голосе говорит:

- Прав таких не имеете, товарищ капитан! Мы лично по приказу подполковника Сизова.

Капитан улыбается, успокаивает его:

- Представь себе, мы тоже по его приказу! Чем нам спорить, садитесь и вы в машину. Как-нибудь уж поместимся.

Девушку-снайпера ведут к «виллису». Развернувшись, он теперь стоит у самого шоссе. Слева от девушки идут старшины, справа — офицеры из «Смерша»... Вдруг девушка приседает, чтобы схватить лежащий под ногами камень. Запустить в Пауля Ленша?

Но ее хватают за руки.

- Гадина немецкая! — обернувшись к раненому унтеру, кричит девушка-снайпер.

Ее усаживают в «виллис». Машина срывается с места.

Опекун и сестра идут к немцу. Расходится хмурая толпа автоматчиков. А мы с майором Бугаевым и военфельдшером еще долго и молча смотрим вслед уходящей все дальше и дальше юркой машине.

Судьба все же свела меня с неуловимым Сизовым. Но это было уже после ожесточенных боев на озере Балатон, после того как наши войска освободили всю Венгрию и вступили на австрийскую землю.

Было начало апреля. Полк Сизова шел на перехват отступающих немецких дивизий в Австрийских Альпах. Я направился с полком в эту нелегкую экспедицию. Правда, через три дня я вернулся, чтобы успеть к венской операции.

Походу в Альпы предшествовало вот что. . . Перед вступлением наших войск в Винер-Нойштадт город был сильно «проутюжен» американской авиацией, хотя нужды в этом уже не было. Некоторые районы были начисто снесены с лица земли.

Как-то, попав на «виллисе» в один из таких районов, я потом долго не мог выбраться назад. Но в этой «утюжке» была своя логика: в Винер-Нойштадте были немецкий авиационный и локомотивный заводы. Американцы пытались заводы уничтожить, чтобы они не попали в руки советских войск.

Но, к счастью, эти заводы остались невредимыми. Наши войска захватили огромные трофеи как на заводах и на аэродроме, так и на складах. При бомбежке, правда, сильно пострадал центр города.

В особенности площадь Адольфа Гитлера и прилегающие к ней улицы. В районе площади было много магазинов, и горы готового платья — костюмов, пальто — были выброшены на улицу. По ним ходили машины и танки.