Перекрестье земных путей

Соннук отставил прут с недопеченными снегирями. Ему вдруг захотелось попробовать, каковы на вкус ягоды смуглой груди, если охватить одну ртом и притиснуть к нёбу… потом вторую… попеременно. Парень больше ни о чем не способен был думать. Близость грудей Олджуны дразнила, манила и обещала что-то такое… сладкое, нежное, для чего не были придуманы слова. Потрясенный, Соннук почувствовал, что его плоть болезненно напряглась и отвечает зову женского тела.

И то ли волна ударила в берег, то ли вновь ливень соединил небо и землю, или, может быть, забушевало пламя… В мире случилось то, что случается часто, но всегда будто однажды: двое соединились в одно, и огнедышащая стихия унесла гнездо жарко сплетенной плоти в зыбкое запределье.

Откуда-то доносился упругий звон капели. Они лежали на подсохших шкурах расслабленные и умиротворенные и смотрели в небо. Звонкая ночь кружила их в звездном хороводе.

Соннук услышал, как выровнялось дыхание Олджуны, и понял, что она уснула. Тогда он заплакал. Слезы скатывались по вискам, а взгляд продолжал бродить в вышине. Соннук тихо плакал светлой частью своего существа, которая любила матушку Урану. Теперь светлое в нем увеличилось еще на одну любимую женщину.

Он вдруг подумал, что с тех пор, как Олджуна с ним, его половинчатый Сюр не просит багрового сока жизни. А ведь и впрямь, Соннук совсем забыл о нужде поддерживать Сюр! Дыхание жизни не убавилось, не исказилось. Напротив, словно возросло – нечаянно, незаметно… Может, он, обретя вначале тень, затем крепость костей и непроницаемость тела, сделался, наконец, настоящим человеком?

Соннук придержал взволнованный вздох. Так и есть! Этой осенью к нему пришла взрослость. Он стал смелее, мужественнее и научился жить без брата. Им уже не сойтись. Вот и прекрасно. Кончилось мучение. Интересно, по-прежнему ли одна у них Ёлю?

Исполнилась главная мечта: он – настоящий! Сегодня он довлел над женщиной, как положено мужскому естеству. Должно быть, скоро родится ребенок. Ведь после того, что совершается между мужчиной и женщиной, рождаются дети… Живой Сюр на мгновение замер, и Соннук содрогнулся: Олджуна – младшая жена отца. Все, все на свете успел забыть!

Сердце сжалось от стыда и боли. Звезды кололи глаза, и он упрямо сжал губы.

«Ну и что? – с вызовом сказал звездам. – Надо будет еще посмотреть, кого она выберет – меня или Тимира!»

Мрачный кузнец чуть до смерти не довел обеих жен и дурно обращался с Атыном. Он никогда не был близок сердцу Соннука. Тимир не сумел отдать бадже непустое семя.

Чтобы в глазах богов-покровителей быть истинным мужчиной, мало им родиться. Мало иметь суровую внешность, крутой нрав и мужеское ремесло. Ведь, несмотря на то, что у Тимира на первый взгляд есть все необходимое, он лишь благодаря шаманскому снадобью исполнил основное предназначение мужчины – продолжение рода. А у его сына, пусть никому не известного и вынужденного скрываться, жизнь получится цельной. Достаток – дело наживное, и надо, конечно, о том позаботиться. Но главное – род свой – Соннук начнет с себя. Сыновей у них с Олджуной будет много! Потому что он, некогда затерянный между мирами и не принятый Орто, нынче полноправный человек. Он – настоящий мужчина и знает любовь.

Начало светать. Соннук осторожно высвободил плечо из-под головы Олджуны. Поправил на запястье раненой руки тесемку из черного конского волоса. Олджуна повязала, чтобы скорее прошла ломота. Подкармливая огонь ветками, смотрел на спящую женщину и думал, как же сильно он ее любит. Было ли такое еще с кем-нибудь в пределах и временах? Обеспокоился: не замерзла бы, не заболела. Бережно перенес ближе к костру.

…Только он и Олджуна, только Олджуна и он, они одни на Срединной. Она – его единственная, отныне и навсегда. У них один Сюр, один Дилга, одна жизнь. Сата, Атын, северо-восточная сторона с обещаниями щедрот – все это так далеко и ничтожно по сравнению с огромным счастьем: маленькой, слабой Олджуной в сильных руках Соннука.

Человек-мужчина тихо баюкал свою жену-женщину.

Я без тебя – бесплодный солончак.
Я без тебя – стоячая вода.
Я без тебя – разрушенный очаг.
Я без тебя – дорога в никуда…

Домм четвертого вечера Ледоход

Видно, поединок стихий крепко встряхнул Коновязь Времен. Мировой столп пошатнулся и нечаянно вовлек в себя остатки зимних месяцев. Великий лес проснулся от короткого снежного сна, расправил занемелые плечи предгорий. Вешние соки забродили в оживших деревьях. Тальник посмуглел кожицей, почки на ветках припухли, как нежные сосцы двенадцативёсных девчонок. Весна шла весело и мощно. Страшась ее нежданного натиска, люди смиренно заготавливали сосновую заболонь и ловили сачками рыбу в озерных прорубях, словно в Месяце, ломающем льды. А тут и впрямь начался ледоход.